Опасный вкус (СИ)

Зовет его, а сама понимает что сердце стучит как бешеное и вина подступает к горлу вместе с тошнотворным чувством страха, перемешанным с голодом.

- Брось это, - она кивает ему на руки, - пойдем завтракать.

Он хмурится и не понимает ее. Обязанности давно разделены, график дежурств выстроен и сегодня его очередь убирать за “блохастым куском шерсти”. По утрам не до любезностей. В это время дня все еще больше хмуры и недовольны, чем по вечерам, когда тело ломит от усталости, а мозг отказывается выдавать блестящие идеи.

- Ты, - она переводит взгляд на так и стоящую рядом растрепанную Лиз, - прибери за котом, а потом…

Она перебивает ее, как всегда спешит возразить. Это раздражает, несмотря на все ее знания о взрослении, гормональных всплесках, особенностей поведения и психотипах.

- С чего это? Сегодня его очередь.

- Ты нашла кота и забрала его на лодку, ещё тогда тебе было сказано, кто будет убирать за ним, если он поселится с нами.

Да, Рафаэль рассказал ей эту историю в подробностях.

- Значит, как убирать так - я, а как тискать его…

- Тоже ты.

Ярко-малиновые, в тон шапочке, слегка обветренные губы поджимаются. Злой взгляд должен прожечь ее, но Алекс отворачивается. Она устала.

- Есть ещё что-то?

Тянет. Эта манера говорить здорово напоминает ей кого-то.

Себя.

Подражает ей, Алекс, потому и бесит в последнее время. Неприятно встречать свои плохие копии, особенно если думать, что ведешь себя точно так же.

- Нет. Присоединяйся к нам.

* * *

На этот раз ничего не изменилось. Краски не поблекли и все продолжает оставаться таким же ярким, полным жизни, как в любой другой день.

По столу разбросаны куча книг и исписанных тетрадей, фломастеры и карандаши рассыпались в грандиозном беспорядке, не убраны в коробки. Альбом полон набросков, среди которых больше портретов, меньше пейзажей, чаще всего урбанистических, праздничных зарисовок и глаз. Она часто рисует глаза, самые разные. Не все принадлежат ему, но только тем кого он знает.

Елка уже убрана, но праздничные украшения еще не сняты.

Ярко-алые деревяшки звезд качаются, задетые сквозняком, на джутовых нитях, демонстрируя свой “пошлый” рисунок, скопированный с рождественских свитеров. Треугольники, квадратики, тонкие линии, олени, снежинки, точки.

“Только здесь это смотрится хорошо!”

Алекс в его воспоминаниях подвязывает звездочки к светящейся ленте, топчась у стены в пижаме - в его футболке, клетчатых шортах и вязаных носках. Он не подумал о рождественских огнях, а она вспомнила и принесла гирлянду откуда-то сверху, позже закрепив ее над декоративным камином.

“Раз в год можно побыть нелепым или смешным, - он обнимает ее за тонкую талию, притягивая к себе. - Ты так не считаешь?”

Она пытается освободиться. Ей неудобно, она еще делает сколько-то попыток, а потом замирает.

“Нееет. Я лучше заячьи уши надену. Сейчас ведь год кролика, да?”

Ушки кролика лежат на каминной полке. Это не ее. Кажется, Лизы, а может и Паоло. У них у всех были такие и еще куча фотографий в таком виде. У всех кроме него. Он отказался надевать это мракобесие.

“Лучше свитер!”

“Когда нашу цивилизацию, точнее эту флешку, найдут инопланетяне, хочу чтобы они видели нас счастливыми, нелепыми и гадали: почему у нас есть уши, а у других - нет.”

“О! Если они найдут меня, у них возникнут новые поводы для беспокойства!”

Квартира хранит запахи: ее духов, попкорна в огромной миске на диване, коричных палочек и цитрусовых масел. Она еще помнит запах жареного цыпленка со специями и запеченной рыбы с розмарином. Кажется, что он пришел раньше обычного и они скоро вернутся, ввалятся в квартиру, препираясь друг с другом, под сокрушенные вздохи девушки.

- Алекс! - проговорили губы. Тело еще не поверило в происходящее, в то что ее нет; разум, подкорка сознания подводят его.

В ответ в их спальне что-то грохает, до носа в рекордно быстрые сроки достигает аромат ее парфюма. Не щекочет, а бьет наповал убойной дозой разнообразных компонентов. Он влетает вовнутрь, оглядываясь, слышит женский крик.

- Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! - женщина забивается в угол у окна, машет зажатым в руке ножом. - Не убивайте меня!

Эта комната заполнена его изменщицей до предела. Ее теперь так много здесь. Одной только Алекс, ее аромата.

- Пожалуйста!

Последний возглас заставляет “очнуться”, вернуться обратно в комнату с разбитой склянкой, женщиной, что продолжает не то молить, не то кричать, размахивая ножом, гремя содержимым тумбочки, роняя вещи Алекс.

- Не убивайте меня, не надо!

- Кто ты?

Джейк так и стоит на пороге, разглядывая насмерть перепуганную женщину. Давно она здесь? Сколько его не было? День? Или два?

- Что ты делаешь здесь?

Незнакомка не отвечает. Спальня не выдерживает такого яростного натиска: плотная штора, зажатая между стеной и телом женщины, тянет вниз карниз. Ткань накрывает ее с головой, металлическая штанга ударяется о подоконник, да так и остается там. Он оказывается рядом в мгновение ока, сдергивая с нее это покрывало.

- Кейт! Кейт Андерсон! За…

Она замолкает, но руки не отпускает.

- Заключенная, - договаривает он за нее.