Опечатки

На следующий день с телевидения приехали снимать ремонт, и кто-то из рабочих упомянул пикси, которого немедленно извлекли из шкафа. Хо-хо-хо, проклятье пикси чуть не уничтожило станцию. Хо-хо-хо.

В те дни про атомную энергию еще можно было шутить. Получились неплохой сюжет в новостях и хороший заголовок для статьи о том, как быстро станцию вернули в строй.

История облетела мир. Где-то в самом начале ее путешествия важнейший элемент «хо-хо-хо» куда-то пропал. Мы стали получать письма. Особенно отличилась Западная Германия, если мне не изменяет память. «Пожалуйста, расскажите нам о существе, которое уничтожило электростанцию», – писали они.

Мне велели придумать стандартный ответ. Должен сказать, что ответ вышел очень хороший.

Там говорилось о гремлинах и о том, что во многих профессиях возникают свои маленькие суеверия и мифы. Но будучи пиарщиком этого заведения, я обнаружил, что далеко не все разделяют мои бодрые заверения о том, что мы ни во что такое не верим. Они были инженерами. Знали о Мерфи. И вовсе не хотели злить пикси.

С одним старшим инженером у меня состоялся такой разговор. Состоялся на новенькой, сверкающей современной электростанции.

– Почему вы говорите, что никто здесь в это не верит?

– А вы хотите сказать, что кто-то верит?

– Нет. Скажите, что это просто… анекдот.

Потом кто-то еще сказал: «Интересно, а какие легенды сложатся об этом месте за тысячу лет, когда здесь опять останется только куча земли? Деревенские жители будут рассказывать, что в полночь здесь можно увидеть физиков?» Мы все согласились с этим. Если не принимать всерьез предупреждения, место захоронения списанного ядерного реактора станет типичной проклятой гробницей. Любой, кто проникнет в нее, скоро умрет таинственной смертью.

Это меня шокировало. Я не знал, что инженеры умеют так думать. Так или иначе, острые грани технологии уже густо смазаны солидолом фэнтези. Или выдумок, а это тоже фэнтези, только без рубашки. Если мы когда-нибудь построим базу на Луне или на Марсе или колонию L5, наш разум немедленно декорирует новый пейзаж всё теми же фантазиями. Например, придумает таинственных существ, которые живут в стенах станции и крадут электричество. Или домовых, которые выползают из компьютеров по ночам и чистят шлемы, если оставить им миску питательной субстанции.

Мы помечаем мир своими фантазиями, как собаки, которые задирают ногу на каждом углу. Таким образом мир становится нашим. Изобретя богов и демонов, мы можем ублажать их или изгонять.

Поселив фейри в одиноком мрачном кусте терновника, мы сами решаем, как к нему относиться. Мы можем повязывать на него ленточки и видеть под ним вещие сны – или выкорчевать его и заявить, что мы не верим в приметы.

Ну и ублюдки эти эльфы

Программа конвента Hillcon, 1992 год

Я перечитал этот текст двенадцать лет спустя и подумал: «Вау, ну и хреновый денек у меня тогда выдался. Интересно, а я до сих пор так думаю?»

И понял, что да.

В 1992 году фэнтези-бум, который начался в середине восьмидесятых, достиг вершины. От книг, местных и переводных, было не продохнуть. Много было хороших, но плохих гораздо больше – не обязательно плохо написанных. Просто они ничего в себе не несли. Помню выпуск журнала «Локус», в котором рецензировались или рекламировались три книги, в каждой из которых был Темный властелин (ни одна из этих книг не была «Властелином колец»). Господи, давайте выдавать Темных властелинов по карточкам.

Прилавки на конвентах были завалены этими книгами с неуловимо похожими обложками. Хорошие книги там тоже встречались, но как их можно было узнать? Кучи единорогов, драконов, эльфов, артефактов… героическое фэнтези пожирало само себя.

Для фэнтези это было плохо, а для меня хорошо. Эта среда была насыщена мишенями.

Но это было тогда. С тех пор я стал намного спокойнее. Возможно, мне лучше какое-то время держаться подальше от этого Диснейленда.