Опекун для дочери бывшей. 1 часть

Несколько часов подряд Кирилл гонял по ночной Москве. Открыв настежь окно, выжимал педаль газа в пол, лишь бы остудить пожар, что полыхал в груди. Сердце громко бухало в груди, заглушая все остальные звуки. Адреналин заполнял до краев, заставляя его сосредоточиться на механических действиях и вытесняя из головы все посторонние мысли. Киру очень нужна была эта передышка, чтобы перезагрузить изможденный мозг и подумать на свежую голову.

Выдохнувшись, он сбавил скорость и немного расслабился. Мысли сразу же закрутились по кругу, но теперь Кирилл готов был к их натиску. Первым в списке стояло расставание с Ликой. Как ни прискорбно признавать, но это был лишь вопрос времени. Их отношения давно зашли в тупик и потеряли былую легкость и комфорт. Лики стало слишком много в его жизни, и это все чаще раздражало.

Появление Надежды лишь обнажило острые углы в их отношениях и приблизило развязку. Никто в этом не виноват. Точнее, виноват только Кир. Зря пытался заменить любовь дешевым суррогатом, наивно считая, что сможет контролировать ситуацию. Не смог. Да и вообще, как оказалось, даже себя контролировать не в состоянии. Из‑за его несдержанности теперь страдает ни в чем не повинная девушка. Та, которую он обещал оберегать и защищать. Но как защитить ее от себя, от непозволительных мыслей и желаний, что все чаще посещали голову, Кирилл не знал.

Единственное, что он четко понял сегодня: Лика не та женщина, которую он хочет видеть рядом с собой всю жизнь, и никогда ей не станет. Но вся проблема заключалась в том, что «той» больше не существовало. Замкнутый круг…

Поддавшись порыву, Кир остановился около цветочного магазина. Купил два десятка крупных красных роз и вернулся в машину. Откинувшись на спинку, он ненадолго прикрыл глаза. Как же все перепуталось и перемешалось. В его жизни творился необъяснимый треш, и как его уменьшить, он не понимал. Находился в какой-то прострации, словно висел между небом и землей и никак не мог определиться с локацией.

Шумно выдохнув, Кирилл нажал на газ и поехал по знакомому маршруту. Остановился на стоянке кладбища и заглушил двигатель. Обстановка была жутковатой, чем-то напоминала фильм ужасов, но он не обращал на это никакого внимания и совершенно не боялся. В душе творился такой хаос, что страх там просто не помещался.

На территории кладбища горели фонари, что удивительно, раньше Кир никогда не обращал на них внимания. Он без труда нашел нужную дорогу и пошел по ней. Его шаги гулким эхом разлетались в разные стороны, но Кирилл не слышал ничего. Внутренние переживания занимали его целиком и полностью.

Остановившись около нужной ограды, он тяжело дышал, но не решался зайти внутрь. С памятника на него смотрела Люба. Его Люба. Беззаботно улыбалась, была жива, здорова, счастлива. Тупая боль окутала его сердце, а на душе стало слишком горько. Кир нервно сглотнул этот ком и, открыв калитку, вошел внутрь. Коснулся ладонью холодного гранита и ощутил легкий отклик. Дыхание перехватило, а глаза защипало от слез. Он так и не научился справляться с этими эмоциями. Каждый раз они раздирали его на части, выворачивали душу и вспарывали сердце. Но Кирилл, как одержимый, все равно возвращался на это место раз за разом.

Прикрыв веки, он несколько раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, обретая шаткое равновесие. Бережно разложил цветы на могиле и присел на небольшую скамейку. Мысли путались, поймать их было очень тяжело. Кир потер лицо, чтобы хоть немного прийти в себя. Отчаянно пытался поймать в сознании воспоминания, что намертво связывали его с Любой, такие тяжелые и одновременно будоражащие. Но они казались какими-то блеклыми, как на выцветшей фотографии, а эмоции от них неожиданно притупились. Зато поцелуй с Надей был ярким, живым и настоящим.

Кирилл взялся за голову и сильно сжал. Сопротивлялся этому наваждению как мог, цеплялся за свои воспоминания и метался в бессильной злобе. Не хотел терять свое прошлое и любимую женщину, но вскоре сдался.

– Почему все так, ответь? – спросил он, глядя в глаза со злостью и болью.

Ответа не последовало. Кир сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. С отчаянием понимал, что теряет Любу. Теряет в своем сердце и памяти. Другая занимает все свободное пространство, вытесняя ее. От этого становилось еще больнее.

– Что мне делать? Как жить дальше? – говорил он торопливо, надеясь, что Люба услышит его. – Я не знаю, не понимаю, я запутался… – опустил голову и покачал ею, отгоняя тягостные мысли. – Она ведь девочка совсем… но так похожа на тебя, что мое глупое сердце не справляется…

На несколько минут наступила тишина. Звенящая. Безжалостная. Проникающая внутрь и разрывающая внутренности в клочья. Кирилл тяжело дышал и старался усмирить своих демонов, но они оголодали и рвались наружу. Сопротивляться сил не осталось.

– За что, Люба? За что ты так со мной? – взвыл он раненым зверем, упал на колени перед могилой и ударил кулаками об влажную землю. – Я не хочу всего этого! Не хочу!

Его голос, насквозь пропитанный отчаянием и болью, уносил ветер в никуда, оставляя лишь звучное эхо.