Опекун для дочери бывшей. 1 часть

Марат все понял без слов и примирительно выставил вперед руки. Понимал, что силы явно неравны и даже не стоит пытаться лезть на рожон.

– Дай хоть вещи заберу, – промямлил он с надеждой.

– Завтра заберешь, когда протрезвеешь, – сухо бросил Кир и указал на дверь. – А сейчас вон.

Марату ничего не оставалось, как подчиниться и уйти. Не так он представлял себе сегодняшний вечер. Что его только дернуло пойти к этой дуре? Все проблемы из‑за нее. Откуда только взялась на его голову? Оставалось надеяться лишь на то, что к утру Кирилл остынет. Придется повиниться, пообещать больше так не делать, и все вернется на круги своя. А пока надо было найти, где переночевать.

* * *

В комнате все стихло, да и из коридора больше не доносилось голосов. Надежда переборола страх и осторожно выглянула из-под одеяла. Осмотрелась и поняла, что осталась одна. И Марат, и Кирилл ушли.

Тусклый свет ночника слабо освещал пространство комнаты и делал ее какой-то зловещей, но выбраться из укрытия и включить основной свет сил не было. Укутавшись плотнее в одеяло, Надя села на постели и оперлась спиной на стену. Сердце все еще лихорадочно колотилось, а слезы струились по щекам.

Она до конца не верила, что все закончилось. Кошмар остался позади. Кир каким-то непостижимым образом появился внезапно, словно почувствовал ее состояние, и спас из лап Марата. Надя уже ни на что не надеялась, лишь отчаянно молилась.

Судорожный вздох сорвался с ее губ, а по телу побежали колючие мурашки. Мерзкие нежеланные поцелуи до сих пор горели на ее коже. Надежда чувствовала себя грязной и гадкой, но не могла пойти в душ. Словно впала в ступор. Просто смотрела в одну точку и не шевелилась. Все случившееся слишком ярко впечаталось в память и никак не хотело перемалываться. Дикий страх, нечеловеческий ужас, одержимое, перекошенное похотью лицо Марата. Его мерзкие слюнявые губы и жесткие шершавые пальцы. От этих воспоминаний к горлу подкатила тошнота, а желудок сковал спазм.

Надя тяжело задышала, чтобы справиться с реакцией организма, но услышала шаги в коридоре и замерла. Боялась пошевелиться, лишь изредка всхлипывала от страха. Дверь тихо открылась, и в комнату заглянул Кирилл. Она выдохнула с облегчением.

– Можно я войду? – мягко спросил он.

Надежда неуверенно кивнула и закусила губу, чтобы не разреветься сильнее.

Кир прошел в комнату, хмуро осмотрел следы недавней борьбы с Маратом и остановился около кровати.

– Как ты, малышка? – впился взглядом в ее лицо, с болью отмечая следы слез на щеках, воспаленные глаза и дрожащие губы.

Руки сами собой сжались в кулаки, а новая волна гнева прокатилась по телу. Чувствовал свою вину в произошедшем и не знал, как все исправить. Надя такая нежная и чистая… как помочь ей пережить весь этот кошмар?

– Нор-мально, – всхлипнула она и опустила глаза, словно стыдилась своего состояния.

Кирилл присел на кровать. На самый краешек, чтобы быть с Надеждой на одном уровне и не нарушать личное пространство.

– Непоправимого не случилось? – спросил тихо, чтобы понимать масштабы трагедии и уже исходя из этого подумать о реабилитации. Может, имеет смысла вызвать врача…

Надя покачала головой и подняла на него глаза.

– Где Марат? – Ее голос предательски дрожал от волнения.

– Не бойся, ты его больше не увидишь, – выдохнул Кирилл и покачал головой. До сих пор не мог поверить, что все обошлось. Какие-то несколько минут решили все. А если бы он не мотался по городу, вообще ничего бы этого не случилось.

– Спасибо… – пробормотала Надежда и застыла, глядя в глаза Киру. В них было столько боли и отчаяния, что перехватывало дыхание. Нестерпимо захотелось прикоснуться к нему, прижаться всем телом и согреться в его объятиях, но…

– Иди ко мне, – хрипло прошептал он, словно прочитав ее мысли, и протянул руку.

Надя нервно сглотнула, не до конца веря в происходящее, и неуверенно стянула одеяло. Вложила ладонь в его и позволила притянуть себя ближе. Доверяла ему и совершенно не боялась, чувствовала, что Кирилл не причинит ей вреда.

Поддавшись порыву, она сама обняла его и уткнулась носом в шею. Вдохнула ни на что не похожий аромат его горячей кожи и зажмурилась от удовольствия. В груди распирало от переполнявших чувств. Сердце сбилось с ритма, а пульс зашкалил. Истеричное волнение заполнило Надежду до краев, вызывая дрожь в теле.

Кирилл удобно устроил ее на своих коленях и крепко прижал к себе, пропитывая ей каждую клеточку организма. Гладил по волосам и спине, стараясь успокоить. Ее нежность, такая хрупкость обезоруживали и лишали последних сил к сопротивлению. Он сдался без боя этой маленькой девчонке с глазами цвета весеннего неба.

– Девочка моя, прости меня, я такой дурак, – шептал ей на ухо, разгоняя мурашки по коже. – Не простил бы себе, если бы с тобой что-то случилось…

В его руках Наде было так хорошо и спокойно, что не хотелось даже шевелиться. Она не разбирала слов, что Кир ей говорил, лишь слышала голос. Глубокий, бархатистый. Он окутывал ее целиком словно кокон и защищал от всего плохого. Она задремала на груди Кирилла, слушая его шепот и ровное биение сердца.