Опекун из сказки (СИ)

- Дядя Валера… – но слова застряли на выдохе, потому что в квартиру входил его друг Семен и только потом за спиной блондина Андрей рассмотрел своего опекуна. – Что случилось?

- Ничего страшного, – широко улыбнулся Семен, – Некоторые товарищи вчера серьезно перебрали и оказались не в состоянии добраться домой. Андрюш, сделай чай.

Парню ничего не оставалось, как отправиться на кухню. Ставя чайник и доставая кружки, он пытался прислушаться к голосам в прихожей. Ему казалось, что Сема что-то выговаривает Зотову, но слов разобрать не мог. Вскоре спор стих и мужчины зашли на кухню. Сема сразу сел за стол, а Зотов подошел к окну и закурил. От того, что опекун не поздоровался с ним, не потрепал, как обычно, по волосам, сердце Андрея пропустило удар, и в душу закралось ощущение приближающейся катастрофы.

Свисток вскипевшего чайника вывел Андрея из оцепенения, и он разлил по кружкам горячую жидкость. Аккуратно переставив на стол дымящиеся чашки, хотел уже уехать, но его остановил неожиданный вопрос Семы:

- Андрюша, а не хотел бы ты съездить куда-нибудь в гости?

- Зачем? – вопросом на вопрос ответил парнишка.

- Ну как зачем? С новыми людьми познакомишься, бытового опыта наберешься.

- Зачем? – опять переспросил он, с силой сжимая поручни кресла. На этот раз ответил ему Зотов.

- Ты слишком много времени провел в изоляции в интернате, и у тебя практически отсутствует опыт нормальных семейных отношений. В моем доме подобного опыта ты получить не сможешь, вот Сема и хочет пригласить тебя к себе погостить. Познакомишься с его женой, пообщаешься с девочками…

Андрей сидел, уставившись в точку перед собой. Окружающий мир в одно мгновение прекратил свое существование. Его по-прежнему окружали звуки, люди произносили слова, но он их больше не слышал, не воспринимал. Острой болью в голове пульсировала только одна мысль: «Наигрался и хочет избавиться!» А ведь он верил Зотову! Он доверял ему! Он его полюбил! А тот… всего лишь терпел его рядом, но как только терпелка исчерпала свой лимит, сразу же решил избавиться. При этом придумал такой красивый ход – набираться жизненного опыта в условиях нормальной семьи…

Очнулся Андрей от того, что его с силой трясли за плечи. Обеспокоенный Семен пытался что-то говорить, но мальчик замечал только шевеление его губ, не сводя глаз с опекуна. Зотов стоял чуть поодаль, немного бледный и какой-то отрешенный. Эта его отрешенность от всего происходящего, от крушения жизни Андрея больше всего и взбесила парня. Он резко оттолкнул от себя руки мужчины и, продолжая смотреть в лицо опекуна, произнес, чеканя каждое слово:

- Я никуда не поеду. Я не хочу в другую семью. Отправьте меня назад в интернат.

- Что ты такое говоришь? Какой интернат? Мы тебе про семью говорим, а ты… – закудахтал вокруг него Сема.

- Мне не нужна семья! Мне не нужны ваши подачки! Я ничего не хочу! Отстаньте от меня! Отправьте меня в интернат! Я тут не нужен! Отправьте меня туда! Я никому не нужен! Наигрался уже?! Отправь меня назад! За что?! За что?!

Кровь с силой пульсировала в ушах, заглушая все звуки, слезы застилали глаза, а вступившая в свои права истерика поглотила разум. Андрей больше ничего не видел и не слышал, ощущая только страшную боль, раздирающую его грудь. Два слова «За что?» каленным железом прожигали мозг и не позволяли провалиться в спасительное забытье.

====== Глава 15. Понять так сложно ======

– Ну что, доволен? Это же твоя идея была!

Чуть ли не выплевывая слова, зло шипел Зотов. Хоть они и были в кухне, а Андрей у себя в комнате, но мужчина боялся разбудить его громким голосом. Зотов жутко испугался за подопечного, когда у того началась истерика, которую они никак не могли остановить. Только ледяной душ немного привел парня в себя. Укутав Андрея в теплый плед, и влив в него при помощи Семы неизвестно откуда взявшуюся валерьянку, он почти час просидел в его комнате, не спуская мальчишку с рук. Мерное укачивание, успокаивающий голос и валерьянка сделали свое дело – Андрей уснул. Мальчик успокоился, а вот мужчина разнервничался.

– И как я, великовозрастный дурак, тебя послушал?! Наверное, потому что пьяный был. Это же надо, от пацана отказаться и отправить его неизвестно куда. Да для него это самое страшное предательство! Это ему жизнь сломает окончательно! Понимаешь ты это или нет?!

– Я?! Я-то всё понимаю! А вот помнишь ли ты, что хотел трахнуть именно этого мальчика? Или считаешь, что изнасилование ребенка это обыденность? Неужели думаешь, что подобное не сломает ему жизнь?

– Сема, но ведь нельзя же так радикально! Он ведь ещё совсем ребенок.

– Вот именно, совсем ребенок, причем с тяжелой психологической травмой.

Прокричавшись Зотов немного успокоился и перестал метаться по кухне. Складывалось такое ощущение, что выпустив пар, он будто сдулся. Усевшись напротив друга, мужчина уставился на свои сложенные ладони, и не глядя в глаза собеседника, начал говорить: