Опекун. Она не для меня (СИ)

— Не смей отключаться, — прошипел я, когда он повис на цепях, — я с тобой еще не закончил, я ведь тебе обещал, что заставлю тебя пережить все, что пережила она.

Я дал слово, что он будет валяться у нее в ногах и молить о смерти и он будет, уже готов, но оставался последний штрих.

— Дай мне зажигалку, — попросил Игоря, и открыв бутылку вылил ее содержимое на ублюдка, в нос ударил резкий запах бензина. Сообразив, что я собираюсь сделать, Вольский задергался, удивительно, в его то состоянии. Впрочем, очень зря, каждое движение сопровождалось болью, а кольца от наручников все сильнее впивались в разодранные запястья и щиколотки, — помнишь, что ты с ней сделал? — спросил я и щелкнул зажигалкой, — теперь я сделаю это с тобой, — усмехнулся я поднес зажигалку к его лицу. Огонь вспыхнул мгновенно, его истошный крик разлетелся по всему помещению, я мог оставить его подыхать, но сначала, выполню свою обещание, — потушите, — приказал я и в ублюдка снова ударила широкая струя воды, и он отключился.

— Снимите его, приведите в сознание и тащите наверх, — бросил я вышел из подвала.

Инга находилась в гостиной, ожидая, пока я закончу свой ежедневный ритуал.

— Уверенна, что хочешь это видеть? — спросил я, заглядывая ей в глаза.

— Уверенна, — холодно произнесла она и я кивнул.

— Пойдем, — взял ее за руку и повел во двор, через пять минут наружу вытащили стонущего Вольского. Завидев его, Инга слегка дернулся, но я сильнее прижал ее к себе.

Его удерживали под плечи, вынуждая смотреть на нее, я вообще не был уверено в том, что сейчас он в состоянии узнать ее. Но он узнал, смотрел на нее потухшим взглядом, но я видел, что он все понимает.

— Отпустите, — приказал я и он тотчас же свалился к ее ногам, — я обещал тебе, что он будет молить о смерти? — обратился я к Инге, на что она неуверенно кивнула, — моли, — выплюнул и наступил на раздробленную кисть, — моли я сказал, — повторил снова, сильнее надавливая на окровавленную руку.

— Пожалуйста, — послышался еле слышный хрип, — прошу.

— Хочешь сдохнуть? — уточнил я.

— Да.

Перевел взгляд на жену, она молча кивнула и пошла в дома, уже у самых дверей она обратилась к Вольскому.

— Надеюсь ты будешь гореть в аду, — и развернувшись вошла внутрь.

— Отвезите в лес и закопайте, живым, — приказал я Киру и Косте, и пошел вслед за Ингой.

Эта тварь будет мучиться до последнего вздоха.

— Ты как? — спросил я, когда мы остались вдвоем.

— Нормально, — отрешенно ответила она и отвела взгляд, — спасибо.

— Не за что, — ответил я, — нам нужно поговорить.

Это был не лучший момент, но сейчас она меня услышит.

— Послушай, Инга, — с трудом начал я, каждое слово резало по сердцу, — сейчас тебе ничего не угрожает, но со мной, — я остановился, не в силах продолжать, — черт, я хочу сказать, что мне не следовало переступать черту.

— К чему ты клонишь, Олег, — она снова заглянула в мои глаза.

— Будет лучше, если я тебя отпущу, — выдохнул я, — я дал слабину, мне не стоило трогать тебя и уж тем более жениться, это было ошибкой.

— Ошибкой? — прошептала она и сделала шаг назад.

Инга

— Уверенна, что хочешь это видеть? — спросил Олег вернувшись ко мне.

— Уверенна, — кивнула я. Да черт возьми я была уверена, я знала, что Громов на нем живого места не оставил, но поклялась себе, что перед смертью он увидит мое лицо и услышит мой голос.

— Пойдем, — Олег вывел меня во двор, а спустя несколько минут сюда же вывели Вольского.

— Отпустите, — приказал Олег и Андрей рухнул у моих ног, — я обещал тебе, что он будет молить о смерти? — спросил меня Олег и я молча кивнула, — моли, — приказал муж и надавил на окровавленную руку Андрея, — моли я сказал.

Я набдюдала за лежащим на земле Андреем и не чувствовала ничего кроме неприкрытой ненависти. Столько лет я прожила в страхе, что однажды окажусь в его руках. Три года он издевался надо мной, сделал из меня урода, а теперь он лежит у моих ног, в крови и с обгоревшей левой стороной лица и шеи. Я знала, что ему адски больно, как было мне, когда он сделал это со мной, но его ожоги были намного глубже и в воздухе отчетливо чувствовался запах бензина. Нельзя упиваться страданиями людей, но в этот самый момент я наслаждалась тем, что с ним сделал Олег.

— Пожалуйста, — прохрипел Андрей из последних сил, — прошу.

— Хочешь сдохнуть?

— Да.

Олег посмотрел на меня и я, молча кивнув, развернулась и пошла в дом, на последок бросив:

— Надеюсь ты будешь гореть в аду.

Вошла в дом и опустила лицо на ладони. Впервые за долгое время я почувствовала огромное облегчение. Он больше никогда не появится в моей жизни, никогда не заставит меня страдать. Олег сделал все, чтобы эта тварь ответила, сполна отомстил за меня и нашего неродившегося ребенка.

— Ты как? — Олег вошел в дом следом за мной

— Нормально, спасибо.

— Не за что, — ответил он, — нам нужно поговорить.

Взглянула на него и поняла, что это самое «поговорить» мне сейчас очень не понравится.