Опекун (СИ)

Засунув телефон в карман, девушка нагнулась и развела в стороны зеленые ветви небольшого кустарника, неплохо справлявшегося с ролью наблюдательного пункта. Стоило только сосредоточиться на входящих и выходящих посетителях, как со спины послышалось звонкое: — Попалась!

Маринетт вскрикнула и резко выпрямилась, словно лопнувшая гитарная струна. Сдув попавшую на глаза челку, она обернулась на голос, прекрасно зная, кого увидит прямо за своей спиной.

— Алья, я тебя убью! Разве можно так пугать? — зашипела она на одноклассницу, которая, казалось, была более чем довольна своей шуткой.

— Ты слишком нервная, детка!

— Не удивительно! И вообще, я всё еще зла на тебя за…

— Ой, да брось ты! Ну весело же было, — заговорщицки подмигнула покрасневшей от негодования подруге Сезер и поправила очки, сползшие почти на самый кончик носа. — Хватит уже смущаться по поводу и без! Этот черный котик определенно пришелся по вкусу всем гостям.

Память живо подбросила красочную картину танцующего перед ней Нуара. Настоящего… Гибкого, страстного, дурманящего сознание… Щеки предательски вспыхнули, что не осталось незамеченным наблюдательной подругой, пусть и трактовала она её реакцию по-своему.

— Не утруждайся с ответом, у тебя на лице всё написано. Ладно, — Алья подняла руки в примирительном жесте, поняв, что Маринетт не настроена слушать шутки по поводу «танцевального номера» на её день рождения, — повспоминали минутку сексуального танцовщика и хватит. Пойдем?

Дюпен-Чен искренне поражалась умению одноклассницы поворачивать любую ситуацию так, как нужно именно ей. Вот и сейчас девушке оставалось лишь обиженно раздувать щёки и молча кивать в знак согласия.

— Стой! — Маринетт схватилась за локоть подруги, удерживая ту на месте, когда они все же вышли на вымощенную дорожку. — Чёрт! Я не могу пойти внутрь. Там Хлоя!

Ошибки не могло быть. Буржуа сложно не заметить и тем более перепутать с кем-то. Вот и сейчас она стояла на крыльце, облаченная в нечто короткое и пёстрое с претензией на последний писк моды, и яростно отчитывала кого-то по телефону, активно при этом жестикулируя.

— Блондинистая стерва твоего Ромео? — с хитрым прищуром спросила Алья.

— Он не мой Ро… ой, хватит! — скрестив руки на груди и картинно закатив глаза, попыталась она возмутиться. — Я совсем забыла, что её отец тоже находится здесь. Нельзя, чтобы она меня заметила! Обязательно использует как повод примчаться к Адриану и наболтать лишнего, параллельно запуская руки ему в штаны.

— А кто-то ревнует, — Сезер улыбнулась во все тридцать два зуба, наблюдая как забавно Маринетт встряхивает своими хвостиками, вслух додумывая дальнейший ход событий.

— По-моему, для тебя это не новость.

— Хорошо, — сжалилась над ней Алья, — сиди и дальше в кустах, а я схожу на разведку. Если повезет, то подставлю ей подножку. Всё ради тебя, подруга!

— Алья! — внешне возмутилась Маринетт, но уголки губ машинально потянулись вверх, сдавая хозяйку с потрохами. Пока она представляла себе полёт соперницы носом в землю, её одноклассницы уже и след простыл.

Нервно закусив нижнюю губу, девушка принялась ждать, надеясь, что пробивная Алья обязательно вернется с ответами на все вопросы. Уж кто-кто, а мадемуазель Сезер это было вполне по силам.

***

Больничные коридоры походили на большой муравейник, до краев заполненный снующими туда-сюда работниками в белоснежных халатах и встревоженными посетителями, нервно озиравшимися по сторонам в попытке найти верный указатель или углядеть спешащего по своим делам доктора, которого могли бы затормозить и забросать вопросами относительно своих родных и близких.

Казалось, всеобщая суета не коснулась лишь высокого мужчину, что медленно шагал по самому центру, сложив руки в замок за широкой спиной, и с упоением вдыхал витающий в воздухе аромат медикаментов, приправленных щепоткой людской боли.

Зоркий взгляд равнодушно скользил по окружающим, которые сами собой расступались в стороны, словно подталкиваемые какой-то неведомой силой. «Стадо» — единственная мысль, успевшая мелькнуть у него в голове прежде, чем он успел скрыться за дубовой дверью своего кабинета.

Прошло столько лет, а в Париже ровным счетом ничего не изменилось. Люди все так же заболевают и умирают, не получив должной помощи или необходимых медикаментов. Конечно, если речь не идет о богатых толстосумах, уверенных в том, что за деньги можно купить даже вторую жизнь.

Глухой треск сломанного пополам карандаша отвлекает от угрюмых мыслей. Отбросив испорченную вещь в сторону, мужчина откинулся в кожаном кресле и распахнул лежащую перед ним папку со списком пациентов.

— Марко Клод, отказ почки, — вслух зачитал информацию с первой страницы и, послюнявив палец, перелистнул дальше.