Опекун (СИ)

Всё было правильно оформлено и нотариально заверено. Кейтлин обосновывала решение тем, что всё необходимое для жизни у неё сейчас имелось, и она хотела помочь тем, кто действительно нуждался в помощи. Бегло просмотрев документы ещё раз, я непонимающе уставился на Алека.

— А это что за бумаги? — подняв вверх несколько листов, не имеющих отношения к Фонду, спросил я.

— Это… — замешкался Алек. — Это картины.

— Картины? Что за картины?

— Твои картины, — подытожил Алек и поднялся. — Почитай документы, там, в конце записка. Это всё. Мне пора в суд, — Алек начал собираться, оставляя меня наедине со всеми этими бумажками.

Я пролистал документы ещё раз и наткнулся на ту самую записку, о которой говорил мужчина.

«15th Аve NЕ. Sеаttlе, WA, Непгу Аrt Galleгу (НАС), по этому адресу состоится выставка картин, которые принадлежат тебе Она будет длиться ещё несколько дней, если у тебя есть время и желание, можешь посетить её. Но мой агент всё равно свяжется с тобой по поводу адреса доставки. Так что я не оставила тебе право выбора».

Внимательно перечитав содержимое записки, я почувствовал… горечь. События последних дней били меня по самому живому, задевая глубокие раны. Поддавшись сиюминутному порыву, я поднялся с кресла и приказал Сэму подъехать к зданию.

Ноги мистическим образом понесли меня в галерею, адрес которой я сжимал в руках. Маршал ничего мне не говорил о том, что Кейтлин рисует. По-видимому, они и вправду неплохо сдружились. А дружба Селены и Кейтлин стала лишним тому подтверждением.

Проехав к галерее, которая находилась неподалеку от офиса, я в замешательстве уставился на входную дверь здания, на которой висела табличка «Закрыто».

Недовольный тем, что не суждено сбыться планам полюбоваться картинами, которые оставила Кейтлин, я взглянул на часы: они показывали полпятого вчера.

Судя по вывеске, рабочий день галереи, был до четырех. Я опоздал всего на каких-то полчаса. Раздосадованный, я вернулся обратно в автомобиль, и уже собирался приказать Сэму ехать обратно, как заметил Кейтлин и Джервиса, выходящих из здания. На лице девушки играла мягкая улыбка, которая предназначалась молодому человеку. Он заботливо обнял её за плечи и поцеловал в макушку. В этих простых и незамысловатых движениях было столько нежности и любви, что я почувствовал жгучий укол ревности. Кейтлин поправила длинные волосы рукой и остановилась. Улыбка сползла с её лица, когда она заметила мой автомобиль. Она глядела в нашу сторону, и даже, несмотря на наличие черных тонированных стекол, я ощущал пронизывающий взгляд. Она, несомненно, угадала мою машину, и я застигнутый врасплох неожиданным поворотом событий, решил повести себя, как взрослый мужчина и, открыв дверь автомобиля, направился на встречу молодым людям. Какого бы труда мне это ни стоило, Кейтлин была достойна услышать слова благодарности от меня лично.

— Кейтлин, Джервис, — прокашлялся я, поприветствовав молодых людей. Мой сдержанный тон готов был вот-вот превратиться в мышиный писк. Я по-прежнему не доверял Дину, а вспыхнувшее с новой силой чувство ревности только усугубляло ситуацию. Но я пообещал вести себя сдержанно и официально, как и полагали правила этикета.

— Галерея уже закрылась, — я пропустил мимо слуха презрительный тон Дина.

— Я, к сожалению, не знал о графике работы заведения, — мои глаза впились в мертвенно-бледное лицо Кейтлин. — Я хотел посмотреть картины и поблагодарить… — я наблюдал за каждым вздрагиванием её опущенных ресниц. Она не смотрела мне в глаза, отчего я испытал разочарование. — Я заберу их сразу, как только закончится выставка, — предприняв ещё одну попытку поймать её взгляд, я замолк: впервые в жизни я не знал как себя вести, что говорить и куда деть дрожащие от волнения руки.

— Хорошо, — тихо ответила Кейтлин и наконец, подняла шоколадные омуты, которые заставили меня ужаснуться. Несмотря на здоровый внешний вид, её глаза, были… безжизненными. Неужели у неё не осталось больше ко мне никаких чувств? И Джервис… Она была сейчас вместе с ним? Она отдала мне картины, отказывалась от всего имущества… Хотя чему я удивлялся, это же ведь были плоды моих «трудов»… Я сам загнал нас в эту ловушку, из которой Кейтлин, в отличие от меня, нашла в себе силы и желание выбраться и продолжить жить.

— Извини, Бретт, нам пора, — встрял в разговор Джервис и буквально из-под носа увёл Кейтлин, оставляя стоять одного на пороге здания. Если бы не тупиковая ситуация, в которой я находился, то обязательно одёрнул мальчишку и поставил того на место, выхватив из его рук руку Кейтлин, но я не имел на это никакого права. Я, чёрт бы побрал всю эту жизнь, вообще ничего в ней не имел, кроме денег.

Резко развернувшись на месте, я пошёл обратно к автомобилю, снедаемый чувством вины и горького отчаяния.

Я недооценивал Джервиса Дина, и теперь всё, что мог — это наблюдать за жизнью Кейтлин со стороны. Остаток дня прошел ещё хуже, потому что к концу рабочего дня в офисе появилась Оливия.