ОПЕР, или В городе нашенском

А вот утром уехать домой сразу не удалось, на борту после восьми разыгралась такая буря, что я просто почувствовал себя узником СИЗО. Понаехало столько ментов, что просто в глазах рябило от формы. Меня допросили три раза и приказали судно не покидать, ещё не закончились следственные мероприятия. Я не мог добиться от них, что, в конце концов, случилось. Было похоже, что кого-то грохнули. А может быть, капитана? Наконец, узнал от сменщика, который оказался в курсе дела и подтвердил, что я по его просьбе остался на ночь на судне. Так обычно всегда делается. Тот, кто списывается, даёт отгулять тому, кто пришёл работать. Обычная специфика морской работы. Это его заявление сняло с меня подозрение, и мне разрешили ехать домой. Хотя, по большому счету, такая милицейская активность совсем не соответствовала содеянному. Оказывается, у капитана прямо у подъезда сгорела машина. Он подъехал к дому, поднялся в квартиру, выглянул в окно и тут же выскочил обратно: его красавец «Лаурель» горел. Уже было темно, поздний вечер, на улице никого, в результате, никаких свидетелей. А активность ментов – это вес и авторитет братца. Пустые хлопоты, скорее всего, спишут пожар на неисправную электропроводку. Обычная практика. Висяк никому не нужен. Я думаю, это не последний сюрприз берега. Следующий звоночек брякнет через пару деньков и будет посерьезней. Хотя, какое мне дело до всего этого? Я еду домой и волнуюсь так, как будто впереди свидание, на котором мне много обещано. Сердце колотится, руки дрожат, просто кошмар какой-то. И непонятно, с чего это, ведь у Вики впереди рабочий день, и появится она на проходной Дома Радио только после четырёх. Сил нет сидеть дома в ожидании любимой. Иду в город, которого мне всегда не хватает, о котором я всегда помню. Слоняюсь по улицам, по магазинам, очень долго обедаю в ресторане, но сидеть в ресторане без выпивки – занятие не менее утомительное, чем свободное время в рейсе, в каюте. Время тянется невыносимо долго. В квартиру идти не хочется, видимо, устал от закрытого пространства, так что я снова на холодной улице, снова бреду, не зная куда. Никому из друзей не звоню, сегодня мой первый день на берегу, сегодня всё посвящается моей ненаглядной жене, моей Вике. И когда в мыслях произношу эти высокие слова, на душе немного скребёт, так не хочется вспоминать недавнее прошлое, будни моего плавания. Почему у меня всё не так, как у всех? Сейчас я уверен: люблю только одну, которая в разлуке не остаётся для меня единственной и ненаглядной. Почему я так легко соблазняюсь другими? И в душе немного завидую тем, которые и не помышляют ни о каких любовных интрижках. Чтобы найти этому хоть какое-то объяснение и успокоиться, решаю, что это всё от бокса. Видимо, выбили из меня все хорошие чувства, оставив только неуправляемые инстинкты. Я ведь шагаю по жизни и преуспеваю не в науке, не в какой-то более-менее умственной деятельности, а в махровом криминале. Напропускал тяжёлых ударов по голове, вот что-то и сдвинулось в мозгах. Хочу быть правильным, а не получается. Эти идиотские размышления, как ни странно, успокаивают. С нетерпением жду встречу с Викой, но уже не колочусь от страха.

В половине третьего я торчу в роскошном и громадном холле Дома Радио, где трудится моя лучшая половина, а кем, если честно, я и не знаю. Надо спросить между делом, так сказать поинтересоваться. Знаю, что ей хочется быть диктором на телевидении, но это пока почему-то не получается. Может быть, мне надо взять это в свои руки и, как говорят наши, провентилировать вопрос. Прогуливаюсь недалеко от вертушки. Нет сил сидеть на месте, всё выглядываю свою ненаглядную жёнушку. Неужели нельзя уйти с работы пораньше, ведь не каждый день муж с дальнего рейса возвращается, могла бы и выходной взять. Хотя наизусть знаю ответы: что у них постоянно не хватает штата, что новости – это процесс непрерывный, и ещё с десяток таких же, по-моему, совсем несущественных отговорок. Не выдерживаю и звоню, но ответ неутешителен. У них идёт совещание, и просьба не отвлекать звонками. Всё это неспроста, догадываюсь, в чём дело. Возможно, чисто женская месть за вчерашнее, ведь ждала и, скорее всего, наготовила на семейный ужин, а я не появился. Хорошо, если ещё не успели отзвониться с кляузой. Время покажет, а пока остается только одно – ждать. Рабочий процесс в этой организации круглосуточный, так что люди постоянно заходят и выходят. Одному Богу известно, сколько продлиться это совещание. Не даю раздражению захватить себя, моя вина намного значимее этого ожидания.