Опер. Капкан для мёртвых (СИ)

Кит уставился на бейдж: Недолин Валентин Юрьевич, врач. Очень информативно. По поведению видно, что не медбрат.

— Скажите, Валентин Юрьевич, у кого я могу получить полную уверенность в том, что Ложкин Сергей Павлович не покидал здания больницы с момента поступления?

— У господа Бога, но без гарантии, — буркнул врач себе под нос. — Вы знаете, что такое кома? — в свою очередь поинтересовался он.

— В общих чертах, — кивнул Кит.

— Кома, молодой человек, это полное отсутствие сознания. Пациент напрочь утрачивает контакт с окружающим миром. Он не может сесть, не может встать, — преувеличенно-любезно принялся пояснять Валентин Юрьевич, — ходить тоже не может. Может дышать, но с посторонней помощью. Так что если больной и покидает здание, то исключительно в бестелесной оболочке, — врач сопроводил последние слова вычурным жестом, будто лампочку вворачивал.

Юморист, однако. Слышать обращение «молодой человек» от ровесника было необычно. Ладно, больница — свои правила.

— А осложнения бывают? — прикинулся Кит туповатым и заинтересованным.

— Вообще или в данном конкретном случае? Тут вам повезло, организм здоровый, справился самостоятельно. Пока осложнений нет, но нужно понаблюдать.

Сам спросил, сам ответил. Комплекс Бога иногда бывает очень полезным.

В кармане пиликнуло сообщение.

— Еще вопросы? — сухо спросил Валентин Юрьевич.

— Да, — Кит почесал затылок, завершая портрет недалекого служаки. — Мы тут извинения принести хотим, где халат получить?

— На посту у медсестры, — Валентин Юрьевич указал рукой прямо и направо. — Телефон придется отключить, в палате аппаратура с тонкими настройками.

— Спасибо, — Кит вытащил упомянутый телефон, сосредоточенно сдвинул брови, словно раздумывая на какую кнопку жать, и двинул в нужном направлении.

— Не больше двух минут, — строго добавил в спину Валентин Юрьевич.

— Хорошо, — оглянулся Кит через плечо, одновременно пытаясь расшифровать полученное сообщение: «Видео достаточно. Таже серая толстая рожа нет. Едем в кафе».

Что значит «едем»? По расчетам Кита они уже ко второму блюду приступить должны.

Похоже, усиленная работа мысли целиком отразилась на его физиономии, потому что Валентин Юрьевич придержал дверь и раздраженно закатил глаза:

— Медсестру попросите, она покажет, как телефон отключить.

— Отлично, — Кит переключил режим на беззвучный и прибавил шага. Похоже, переиграл. Теперь важно, чтобы врач не спохватился и не вернулся, сообразив, что без сопровождения круглых идиотов опасно пускать в палату с дорогой аппаратурой.

Обещанный пост обнаружился в трех шагах от поворота. При появлении Кита молоденькая медсестричка быстро прикрыла бланками планшет.

Тонкие настройки, значит. Последние сомнения по поводу возможности применения техники в палате интенсивной терапии развеялись без следа.

— Белов Никита Романович, старший оперативный сотрудник, замначальника уголовного розыска города Нижнеморска, — Кит предъявил удостоверение. — Ложкин Сергей Павлович у вас в какой палате находится?

На простоватом лице девушки отразилась сложная смесь чувств. Казалось, она слегка удивлена отсутствием у посетителя рогов, копыт и клыков.

Кит в свою очередь попытался понять, крашеная она или от природы светленькая, а заодно рассмотреть наличие или отсутствие кольца. Невысокая, метр пятьдесят пять, плюс-минус, телосложение нормальное, ближе к крепкому. До сих пор убийца предпочитал более субтильных.

Девушка метнулась за ширму:

— Наденьте обязательно, — протянула она поверх боковой дверцы плечики с чистым до хруста халатом. — Пойдемте, я покажу.

Кольца на руке Кит не заметил.

Брось, майор, ну не буйный же он псих, чтобы на каждую встречную бросаться.

— Из палаты не выходил? — попытался Кит наладить контакт, пристроившись рядом.

— После того, как из реанимации перевели? — уточнила девушка с видом арестованной участницы митинга за права человека. И прибавила шага: — Нет, не выходил.

Очевидно, сотрудники полиции в данном конкретном отделении успехом не пользовались. Мягко говоря.

Кит мысленно вздохнул и принялся рассматривать интерьер, одновременно пытаясь сообразить, почему рожа, которой нет, «серая» и «толстая». Впечатление от больницы в целом можно было описать двумя словами: чисто и пустынно. То есть, лечили здесь либо очень хорошо, либо совсем плохо. Кит склонялся к очень хорошо, потому что в оба предыдущих подневольных визита его откровенно замучили и разве что не вскрыли, хотя в первый раз хватило бы зеленки, а во второй — пометки «годен».

— Здесь, — медсестра остановилась перед дверью в палату номер один, явно разрываясь между невозможностью оставить пост и желанием лично оградить больного от сатрапа и прихвостня.

— Спасибо, — Кит воспользовался ее колебаниями, открыв дверь так, чтобы рукой перегородить ей дорогу. Шагнул внутрь и попытался закрыть сразу за собой.

— Стойте, — медсестра оказалась не промах: придержала дверь и возмущенно зашипела: — А если он отдыхает?

— Если отдыхает, завтра зайду. Или кто-нибудь другой зайдет, — Кит нарочно не стал понижать голос.