Опер-мечник

— Сверим стрелки. Извини, Гидо, но снаряжение придется тащить тебе, мне нужна свобода передвижения.

— Ерунда, не тяжелее полных доспехов?

Пашка достал из шкафа два новыхкомбеза, один из них отдал герцогу.

— Переодевайся, а я в душ.

Ополоснувшись, Чернота надел чистое белье и "Хамелеон". Кинжал и кобура с "Коброй" — на пояс, меч в ножнах — за спину, на плечо — немецкий винтарь со снаряженным магазином. Запасные рассовал по карманам. В небольшом рюкзачке за плечами паек на трое суток, вода и аптечка. Все что нужно бойцу. Гидо, не напрягаясь, пер кучу снаряжения и оружия следом. Войдя в зал перемещений, Пашка хлопнул по лбу:

— Етит твою за ногу, забыл, что СТ-40 дальность поражения всего полкилометра. Если что пойдет не так, стреляй из "шавки". Старайся попасть в конечность, при попадании наверняка оторвет. Пока она в шоке, сделаешь бросок и тогда из трамватики засадишь пулю ей в башку.

— Рановато себя списываешь со счетов, Паша.

— Да я так на всякий случай, — смутился Чернота.

У одного из переходов замигал красный свет, взвизгнула сирена.

— Все, я пошел и смотри, твой выход через десять минут, не раньше.

Хлопнув друг друга по плечам, они расстались. Пашка исчез в портале перехода, а Гидо стоял, уставившись на минутную стрелку часов.

Выскочив из портала невидимый для окружающего мира благодаря маскирующему режиму "Хамелеона", Павел мгновенно сделал микропортал к еле видневшемуся леску. Не выходя из арки, опустил в травку разрушитель и включил таймер. Механикусы Ордена настроили его таким образом, что аппарат Создателей включался через четыре секунды и вырубался из боевого режима почти сразу — спустя двадцать миллисекунд. Павел рассчитывал, что этого ничтожного времени хватит для серьезного повреждения организма Создательницы.

Досчитав до трех, вернулся на то же место. Обшарив взглядом кромку леса, заметил дымы костров и желтеющие среди деревьев шатры.

— Никак эта стерва со свитой пожаловала, — подумал он, сдирая с плеча винтарь и переходя на бег.

У шатров картина маслом — Создательница в посеребренных латах валяется у костра без сознания. Полтора десятков гермафродитов-амазонок бьются в агонии.

— И где она их только отыскала, вроде всех зачистил… Ладно, дело прежде всего.

Связав главной твари руки и ноги полиамидным шнуром, выдерживающим рывок грузовика, занялся остальной шушерой. Отрубив нехорошим амазонкам головы, пнул по пути лесбиянку в висок — рано ей в себя приходить. Выскочив из леса, замахал руками, вскоре появился хрипло дышащий Гидо.

— Вижу у тебя прошло все удачно?

— Более чем, доставай кол, а я пока эту скотину в чувство приведу, да кое-какие заклятия наведу. Порывшись в рюкзаке, Павел нашел артефакт в виде капли из черного камня и повесил его на шею Создательницы. Капля замерцала, вспыхнула черно-красным цветом и исчезла в груди жертвы. Магический артефакт высасывал из мага жизненные и колдовские силы. Его так и называли "убийца магов".

Пришедшая в себе Создательница дико завыла, ощутив себя беспомощней ребенка.

— За твои злодеяния ты, стерва, проговариваешься к высшей мере!

— Мерзкие мужчинки, освободите меня немедленно!

— Заткнись, сука.

Создательницу казнили старинным способом — кол забили через гортань, и висеть ей на площади Тронхайма вниз головой.

— Гидо, представь себе место, где скрывается царица с народом, мы отправимся туда.

— Ты читаешь мысли?

— Нет, успокойся, только образы, — покривил душой Павел.

Спустя короткое время опер обнимал плачущую от радости Альвхейд и знакомых амазонок. К нему подводили мальчиков и девочек.

— Твои родные дети, Великий Отец.

В груди приятно щемило.

На Цебусе Пашка задержался на две недели — пахал, что тот отбойный молоток. Труп Создательницы на колу заплевали горожане и поклевали вороны. Его со временем сожгли по приказу царицы. У Альвхейд и тысячи молодых амазонок родились дети. В основном мальчики. Так появилась еще одна легенда о непобедимом и справедливом Великом Отце — Пашѐ.

Эпилог