Опер. В плену у судьбы

Из пасти хищника на снег капала слюна, и волк медленно подходил к добыче. Альберт же мелкими и осторожными шагами пятился спиной назад.

Неожиданно прозвучавший мужской голос заставил Звягинцева отвлечься. Впрочем, как и волка, который тут же перестал скалиться и обернулся.

– Серый, а ну фу!

Через мгновение недалеко от Альберта из-за дерева вышел старик в чёрной фуфайке, потрепанной ушанке и валенках. Он держал на плече ружье, и хищник странным образом этого человека слушался. Волк подошёл к незнакомцу, сел возле ног, но подполковник чувствовал, что, только дай тот команду, и животное бросится снова. И уже на этот раз на Альберте не останется и живого места.

– Кто таков? – слегка хрипловатым голосом проговорил старик.

– Я ничего плохого вам не сделаю. Мне просто нужно выйти в город, – отозвался Альберт, но ни на секунду не расслабился. Плечи его оставались напряжены, а руки сжаты в кулаки. Он был готов сражаться за свою жизнь, если сейчас что-то пойдёт не так.

– Далеко же ты забрался. Дорога осталась там, – ткнул пальцем старик. – Не знающий этих мест заблудится на раз-два. Кажется, что идёшь по прямой, никуда не сворачиваешь, и дорога вроде в двух шагах, только вот это совсем не так, уже в лес давно углубился. Тебе повезло, что я обход пошёл делать. А иначе бы заблудился окончательно. Зверья дикого в этих местах много. Здесь заповедная зона. А ещё, я смотрю, ты в неприглядном виде, – незнакомец бросил взгляд на руку, которую Альберт прижимал к себе. На ней было не только ранение, но и ещё мужчина, выпрыгивая из машины, на неё упал. И теперь в расслабленном виде рука постоянно ныла, приходилось её в локте сгибать и прижимать к груди.

– А вы?..

– Я лесник местный. Идём.

Старик махнул рукой и тут же развернулся. Волк побежал впереди, не обращая больше внимания на мужчин. Альберту делать было нечего: он и правда не знал этих мест, а тем более не догадывался, что попал в чёртов заповедник с дикими животными. Нет, он допускал возможность встречи со зверьем, но слова старика добавили опасений. Раньше опер и не задумывался, что всё может закончиться вот так глупо.

До дома лесника они дошли минут за двадцать, старик вёл какими-то только одному ему известными тропами. А когда пришли, Звягинцев облегчённо выдохнул. Хождение по лесу вымотало его, к тому же он ещё и замёрз.

Пока шли, Альберт всё время прокручивал в голове случившееся и не мог разложить по полочкам и решить, что же теперь делать. По-хорошему, ему к Лене нужно. Забрать её из того дома и вывезти по-тихому, спрятать где-нибудь подальше. Альберт очень надеялся, что до неё не добрались. Успокаивало только наличие людей Филатова. Те – парни закалённые. Пуля их уж точно не возьмёт.

Стоило зайти в небольшой деревянный домик, как в нос ударил аромат трав. Внутри домишки была всего одна комната. Здесь имелась печь, возле которой притулилась широкая лавка, а напротив – одноместная пружинная кровать. На противоположной стороне от входной двери расположились два окна, между которыми стоял деревянный прямоугольный стол с самоваром на нём. Тут же, на столе, была одноконфорочная электрическая плитка. Пол устилал старый половик, связанный из разноцветных ниток.

Волк тоже вошёл в дом и улёгся на коврике возле двери, настороженно посматривая на Альберта.

– Ну, что встал? Разувайся и проходи. Рану твою нужно обработать. Крови, небось, много потерял. Вон, какой бледный, хотя и с мороза, – пробубнил старик, обходя изучающего помещение Звягинцева.

Альберт послушно стянул с себя куртку, морщась от боли, и повесил её на вешалку рядом с дверью. Снял свитер, оставшись в одном бронежилете, надетом на футболку. Немного подумав, быстро стащил и его.

Старик, который наблюдал за этой картиной, одновременно роясь в навесном ящике и что-то доставая оттуда, не сказал ни слова. Словно ничего необычного не происходит, и он каждый день подбирает в лесу таких, как Звягинцев.

– Хорошая штука, – проговорил лесник, садясь рядом на лавку и бросая быстрый взгляд на бронежилет.

– Под заказ делали, практически не ощущаешь на теле, – зачем-то пояснил Альберт.

– Я не буду спрашивать, кто ты такой, сынок, не нужно мне этого. Просто скажи, не сделал ли я ошибку, приведя тебя в свой дом? – серьёзно глянул на Звягинцева лесник.

– Нет, отец. Слово даю – тебя никто не тронет. Да и ни одна живая душа не знает, где я сейчас.

Старик только согласно кивнул и приложил смоченную спиртом ватку к ране, отчего Звягинцев вздрогнул. К боли он привык, и она была не в новинку, но от сильного жжения тело само по себе дёрнулось. А лесник тем временем ловко выудил из аптечки иглу с ниткой.

– Вот, зажми в зубах, – протянул он какую-то пахучую тряпку, скатанную в тугой жгут.

– Не нужно, – отмахнулся Альберт и крепче сжал кулаки.

Всё время, пока старик его штопал, он не издал ни звука, только сильнее стискивал челюсти и терпел.

– А ты выносливее, чем я предполагал. Молодец.