Опер, задержи меня

Мужчина бросает на меня неоднозначный взгляд, но после подходит. Он быстро смотрит на часы, словно до меня ему вообще нет никакого дела, хотя почему “словно”. Так оно, собственно, и есть.

Тут же улавливаю его запах. Приятный, цитрусовый, холодный.

– Чего ты орешь, Калинина?

– Выпустите, пожалуйста! Вы права не имеете меня здесь держать!

– До момента выяснения личности трое суток можешь сидеть.

– Я не буду тут сидеть!

– Тебя никто не спрашивает.

Закусываю губу, и отворачиваюсь. Если бы сейчас у меня был камень, я бы с радостью бросила его прямо этому майору в самодовольное лицо.

– Адрес вспомнила?

– Нет, не вспомнила!

– Ну, тогда сиди, и вспоминай.

Огнев просто разворачивается и уходит, и я не выдерживаю.

– Ладно! Ладно, вспомнила! Я скажу, напишу, только выпустите. Мне…в туалет очень надо!

Майор бросает прямой взгляд на меня, словно проверяя на правду, после чего коротко кивает головой близ стоящему менту.

Я не играю. Я, правда, очень в туалет хочу. Уже не до спектаклей мне. Совсем. Слезы в глазах стоят от этого. Оно и стыдно, конечно, но я ведь живой человек. У меня тоже есть потребности.

– Лейтенант, займись вопросом. Во вторую допросную потом мне ее приведи.

Обхватываю эти железные прутья ладонями. Становится как-то не по себе. Огнев разрешил мне сходить в туалет, но зачем снова проводить допрос-то? Он уже ведь был, вроде…

***

Уже через десять минут я сияю от облегчения. Эмоции-эмоциями, но организм-то живой, и прежде всего, мне надо удовлетворять свои простые человеческие потребности.

– Руки свои давай.

Сцепляю зубы, и терплю, когда чужие лапы прикасаются к ладоням, и на них снова застегивают браслеты. Неприятно и мерзко.

– За мной иди.

Этот лейтенант проходит вдаль по коридору, и я семеню за ним. Открываются темно серые двери, и я попадаю в допросную, которая особо ничем не отличается от вчерашней. Такая же конура с маленьким окном, двумя стульями и столиком посредине комнаты.

– Сядь. Огнев придет скоро.

Двери захлопываются, и я не теряю времени. Резко вскакиваю, подбегаю к окну. Решетки стоят на нем. Очень крепкие. Елки.

Дергаю наручники, пытаясь снять эту хрень с рук, но как раз в этот момент дверь беспардонно распахиваются.

– Упражняешься, мартышка?

Его голос. Стальной, резкий, очень низкий.

Тут же прекращаю свою попытку побега. Блин.

Оборачиваюсь, и вижу майора передо мной. Сейчас почему-то он мне кажется еще большим, чем вчера. Такой точно пришибить может. Я бы обхватила себя руками, если бы в этот момент на моих запястьях не гремели эти жуткие наручники.

– Села.

Огнев бросает на стол папку, и садиться напротив меня.

Осторожно подхожу к столу, и стараясь как можно дальше сесть от него, плюхаюсь на стул.

– Снова допрос. Зачем?

Мужчина достает какой-то бланк и ручку.

– Адрес диктуй, где живешь.

Похоже, кто-то не собирается отвечать на мои вопросы. Отворачиваюсь от него, демонстративно показывая характер. Пусть знает, с кем имеет дело. Тоже мне, начальник милиции.

– Калинина!

Сжимаю зубы. Я, как бы, тоже не пальцем деланная, и не собираюсь плясать под его дудку. Еще чего!

– Вы не отвечаете на мои вопросы, и я не стану!

Вздрагиваю, когда этот почти что двухметровый мент поднимается, и подходит вплотную ко мне. Кажется, что даже воздух прогибается под его весом.

Даже дышать перестаю, когда он наклоняется ко мне, упираясь огромными кулаками по обе стороны от меня, заставляя задрожать. Я медленно поднимаю голову, и встречаюсь взглядом с опасными темно-серыми глазами. Безразличными. Холодными. Такими…цвета грозы.

– Слушай меня внимательно, девочка. Ты не в садике, а я не твой воспитатель. Права качать и характер показывать будешь в другом месте. Не будешь давать показания, твое дело еще быстрее отправится в суд с дополнительными отягчающими фактами, которые прибавят тебе срок. Я ясно выразился?

Сглатываю. Вот теперь мне реально страшно. Огнев говорит очень серьезно и спокойно, но у меня внутри все дрожит от его интонации. Гробовой просто.

– Да. Ясно. Более чем.

– Отлично.

Олег Игоревич убирает от меня руки, и садится обратно на стул напротив.

– Адрес. Я слушаю.

– Рыночная, двадцать.

– Номер квартиры.

– Десять.

Едва ли выдавливаю из себя, понимая, что теперь я уж точно попала. Он уже знает, где я живу, а значит, совсем скоро встретится с отчимом, и уж тогда…ладно, то будет тогда, а не сейчас. К черту.

–Ты смотри, лиса, можешь, когда хочешь. Память сразу вернулась.

Потираю запястья. Сволочь!

Ах, как больно мне от этих металлических браслетов! Вся кожа уже красная.

– Олег Игоревич, снимите эти штуки с меня. Пожалуйста, расстегните!

Мужчина молча поднимает на меня взгляд.

– Сниму, если кидаться на меня не будешь.

Хочу было послать его на три буквы, но сдерживаюсь. Уже из последних сил.

Выдыхаю. У нас силы не равны, а жить мне еще хочется.

– Не буду.

– Руки на стол положи.

Делаю, как он велит, и уже в следующую секунду огромные ладони прикасаются к моим наручникам. Пальцы длинные, грубые, теплые.

Даже шевелиться опасаюсь. Такие руки…как в кулаки сложит, убойное зрелище будет. Страшновато.