Опера доктора Дулиттла

Сначала я подумала, что птицы выдумали себе доктора Дулиттла точно так же, как люди выдумывают добрых волшебников, а затем ищут утешения в несбыточных мечтах.

— Даже если он появится здесь, — вмешался певчий дрозд, — он все равно не сможет скупить весь магазин. Я слышал, денег у него никогда не бывает.

— Если он зайдет к нам, — не унималась первая канарейка, — я попрошу его открыть свой зоомагазин, чтобы в нем звери и птицы сами выбирали себе хозяина.

— К чему пустые разговоры, — сказал певчий дрозд. — Я живу здесь уже год, а доктор Дулиттл ни разу не появился.

«Конечно, доктор Дулиттл — выдумка» — подумала я, но на всякий случай спросила:

— А кто такой этот доктор?

Все птицы умолкли и ошарашенно посмотрели на меня.

Как, ты не знаешь, кто такой доктор Дулиттл? — удивленно спросила канарейка.

— Не знаю, — призналась я.

— Неужели ты никогда о нем не слышала? — наперебой зачирикали птицы.

— Он единственный настоящий звериный доктор!

— Он говорит на языке канареек и на языке слонов!

— Он знает все звериные языки!

— Он помогает всем-всем!

Вот тут-то я окончательно уверилась, что доктор Дулиттл — выдумка.

Снова потянулись тоскливые недели, о которых и рассказывать-то нечего. Дни походили друг на друга как зерна в колоске. Но однажды перед витриной магазина остановились два человека.

— Доктор Дулиттл! — заверещала вдруг канарейка, чья клетка висела у самого окна. — Он пришел!

Остальные птицы выглянули в окно и дружно зачирикали:

— Это он! Он пришел, чтобы спасти нас!

«Они все сразу сошли с ума!» — подумала я. Но где-то в глубине души я все же надеялась, что вы войдете и купите именно меня. Однако в магазин вошел ваш приятель, приценился к другой птице, а меня купил только потому, что за меня просили всего три шиллинга. Уже потом, когда я услышала, как вы разговариваете с уткой, совой, поросенком и псом, я поняла, что ошибалась и что мне несказанно повезло.

— Доктор Дулиттл — выдумка! — расхохотался поросенок. — Это же надо было такое придумать!

— Мне очень жаль тех птиц, что остались в этом ужасном магазине, — сказал доктор Дулиттл. — Может быть, когда я заработаю денег, я и открою такой магазин, о каком мечтали канарейки. А сейчас нам надо подумать о том, что делать дальше. Мэтьюз… постойте, а куда девался Мэтьюз?

— Он пошел заглянуть в зверинец, — ответил О’Скалли.

— Извини, Пипинелла, — сказал Джон Дулиттл канарейке, — обожди меня одну минутку. Я должен привести сюда моего помощника господина Магга.

Доктор вышел из фургона.

— Как жаль, что история Пипинеллы закончилась, — вздохнул Хрюкки.

— Ничего она не закончилась, — возразила белая мышь. — Ее история не кончится, пока она жива. Она рассказала нам только свое прошлое, а будущее мы увидим собственными глазами. Намного интереснее пережить приключения, чем услышать о них.

— Ну, не скажи, — заупрямился поросенок. — Когда я слушаю рассказ об обеде из двадцати блюд, это намного интереснее, чем настоящий обед, приготовленный Крякки. В рассказанном обеде всегда бывают такие вкусности, что просто слюнки текут, а Крякки обычно подает на стол тушеную капусту и овсяную кашу.

— Посмотрела бы я на тебя, если бы ты питался одними рассказанными обедами! — возмутилась Крякки.

— Не обижайся, — попросил поросенок. Он испугался, что утка откажется его кормить. — И тушеная капуста, и овсяная каша — это очень вкусно, но придуманные блюда намного вкуснее. Если бы я был художником, то рисовал бы только стол, уставленный разными лакомствами.

— А если бы ты был поэтом, — рассмеялся О’Скалли, — то писал бы стихи о морковке.

— И что же тут плохого? — не сдавался Хрюкки. — Морковь — любовь, очень хорошо рифмуется.

В эту минуту в фургон вернулся доктор Дулиттл с Мэтьюзом Маггом. Доктор затворил дверь и с торжественным лицом сел к столу.

— Пипинелла, — сказал он, — ты уже слышала, что мы здесь заговорили о птичьей опере. — Не согласилась бы ты выступить в нашем музыкальном представлении и исполнить главную роль? Это будет спектакль о твоей жизни. Мы покажем его в Лондоне. Конечно, нам еще надо будет найти других певцов, набрать хор. Очень тебя прошу, не отказывайся.

Пипинелла склонила голову и задумалась. По-видимому, маленькой пичуге было не так-то просто решиться выйти, то есть выпорхнуть на сцену перед публикой.

— Я согласна, — наконец решилась она.

— Замечательно, — обрадовался доктор. — Теперь у нас есть что показать в Лондоне. Можно трогаться в путь.

Глава 9. Страдания молодого поросенка

Все циркачи оживились, когда узнали, что отправятся в Лондон намного раньше, чем предполагали. Даже Хрюкки, который жил воспоминаниями об успехе в Манчестере, перестал донимать друзей своим хвастовством и взялся за сборы. Да и остальные звери думали теперь только о поездке в Лондон.

— Лондон — самый большой город в мире, — то и дело повторяла белая мышь, — и, если цирк доктора Дулиттла пригласили туда, значит, его цирк лучший в мире.