Оперативная эскадра "Нибелунг" (СИ)

Вспомогательные крейсера не имели достаточно энергии, чтобы поддерживать высокий темп стрельбы. Даже отключив большинство систем, они могли производить по одному залпу каждые тридцать секунд, в то время как башня «Нибелунга» могла выпускать свою пару нарядов каждые десять секунд. А если ужаться, отключив лазеры ПРО, и подключить рекуператор энергии на маршевых двигателях, то и чаще. Тем более что противник пока обстреливал торговые суда и «Бастилию», а значит ПРО всё равно не потребуется на первом этапе.

— Первые три минуты всю энергию на орудия! — распорядился Ивор.

Снаряд электромагнитного орудия, предназначенный для стрельбы с гиперфазой, представлял собой космический корабль в миниатюре. Крохотный цилиндр был покрыт сеткой контура, с той лишь разницей, что возбуждалось гиперполе не изнутри, а снаружи — орудийным генератором, расположенным на срезе ствола. Там же на срезе находился импульсный передатчик, который программировал таймер снаряда на нужную дальность.

Когда истекало время срабатывал вышибной заряд, который отстреливал донную стенку снаряда и тот вываливался в обычное пространство. Поставить заряд оказалось проще чем помещать механизм раздвигающий панели, ведь снаряды использовались лишь для единственного прыжка. У вышибного заряда имелась ещё одна функция — разогрев донной части. И тут имелся важный нюанс. Разогрев создавал уникальную для каждого корабля или даже для каждой орудийной башни тепловую сигнатуру и спектр, что достигалось вариацией сплавов и интенсивностью нагрева. На самом деле уникальная сигнатура закладывалась в каждую партию снарядов, а уже партии распределяли по разным кораблям и башням.

Это придумали для того, чтобы отличать одни выстрелы от других во время большого сражения со множеством кораблей и башен, а значит иметь возможность корректировать огонь даже посреди хаоса битвы.

До сих пор Ивор не имел возможности проверить эффективность такого решения на практике. Они впервые вступали в бой целой эскадрой.

— Мне кажется у них слишком высокая точность стрельбы, — заметил навигатор Ли. — Они знали, где появятся торговые корабли и расположились удобно, для контроля над пространством.

— Не удивительно. Ведь об отправлении конвоя знала каждая собака на Барти. Другой вопрос, как информацию об этом передали на карлик 706? Если бы шпики отправили информационную капсулу на Майрхофен, то, конечно, успели бы предупредить противника, но по вектору враждебных миров запускать капсулы запрещено.

Вопрос остался без ответа, как и многие до него.

Эскадра ещё не успела вступить в бой, а конвой уже понес первые потери.

— «Роза Милады» подает сигнал бедствия, сэр, — сообщил оператор из секции связи. — Попадание в реакторный отсек. Судно обездвижено. Шкипер сообщил, что ремонт вне доков невозможен. Он намерен эвакуировать экипаж на на шлюпке.

Боевые корабли строили с расчетом на повреждения. Многие конструкции предусматривали не просто дублирование систем и резервирование мощностей, но альтернативные решения. Так если выходил из строя энергетический реактор можно было перейти на топливные элементы, используя запасы метанола. Или подключить к делу рекуператор на плазменных каналах маршевых двигателей. Если позволяла яркость звезды, корабль мог раскрыть целые поля фотоэлементов. Их мощности хватало чтобы запитать по крайней мере систему жизнеобеспечения и вычислители. Оранжереи при минимуме электроэнергии поглощали углекислоту, давали кислород и пищу. Электроприводы периферийных устройств имели гнезда для установки кривой рукоятки, так что внешнее хозяйство при необходимости развертывалось или убиралось вручную.

Альтернативу имели даже маршевые двигатели на тот случае, если все три выйдут из строя. Во первых, корабль мог задействовать маневровые, используя метанол как один из компонентов топливной смеси. А поскольку химические двигатели не давали нужного прироста скорости, имелось и иное аварийное решение — корабельные шаттлы осуществляли жесткую стыковку на кормовые узлы (предназначенные для буксиров) и использовали свои двигатели, получая рабочее вещество и энергию с материнского корабля. Даже при форсированном режиме они вместе могли дать ускорение в пять сотых Же. И значит там, где кораблю требовались стандартные сутки, чтобы выйти в ноль, при аварийном режиме потребовалось бы двадцать суток. Зато при достаточном запасе топлива такое решение позволяло спасти корабль или вывести его в точку, где возможна помощь других.

Гражданские проекты за редким исключением (к ним относились дорогие яхты и пассажирские лайнеры) были лишены подобных возможностей. При аварии двигателя, если рядом не имелось буксиров или спасательных судов, экипаж пересаживался в шаттл, а судно отправлялось в вечность с активированным аварийным маяком. Через несколько недель оно уходило за пределы системы, а в другой (двигаясь в обычном пространстве) могло появиться лишь через тысячи лет.