Оперативное вмешательство

«Вот дебил. Все мысли только о бабах», – раздраженно подумал Анчар, а вслух сказал:

– Конечно, брат. Отдыхать так отдыхать. Отложи в сторону этот Samsung, он мне очень важен. Приду через пять минут.

Асланбек Дикаев, Анчар, на сей раз опоздал. Первый раз в жизни его подвело знаменитое чутье. Штурмовая группа «коммандос» специальной полиции МВД Ирака появилась в коридоре буквально через пару минут, когда Анчар уже поворачивал к пожарному выходу.

Асланбек, увидев перед собой черные фигуры, увешанные оружием, не раздумывая вскинул «глок» и всадил по пуле в затянутые масками лица, видные из-под шлемов. Оба полицейских рухнули лицом вниз, но, когда Анчар прыгнул вперед в надежде вырваться из ловушки, в глаза ему ударила вспышка с резким запахом пороха.

Шервани, услышавший пальбу в коридоре, не рассуждая ни секунды, распахнул дверь и дал длинную очередь в коридор, не жалея патронов. Гяуры или муртады пришли за ним? Так пусть отведают свинца! Через секунду мертвое тело боевика, пробитое десятком пуль, вывалилось из-за двери на мягкий ковер.

Уже через час крупнейший на Ближнем Востоке телеканал «Аль-Джазира» показал первые кадры с места событий в багдадском отеле «Иштар». Как было сказано, в ходе кровавой перестрелки с отрядом полицейских «коммандос» погибло четверо международных террористов, живших в отеле по подложным документам, включая особо опасного преступника Асланбека Дикаева по прозвищу Анчар.

Вечером того же дня маленький усатый человек с двухдневной щетиной и в мятой рубашке вышел из угрюмого здания полицейского директората Багдада и, стараясь не оборачиваться, нырнул в толпу. Пройдя примерно метров пятьсот и постоянно проверяя, нет ли за ним слежки, усатый остановился у белого внедорожника «Тойота Лэндкрузер» и потянул ручку задней двери на себя.

– Здравствуйте, мистер Хатеми, – сказал сидящий на переднем сиденье машины крепкий бритоголовый человек. Усатый человек кивнул и расположился, нервно ерзая, на заднем сиденье.

– Все в порядке, господин, я все принес. – Хатеми вытер со лба обильно выступивший пот и помахал пластиковой папкой. – Это копии распечатки звонков с телефона, обнаруженного в номере Дикаева. Деньги при вас?

– Конечно, мистер Хатеми! – Бритоголовый протянул иракцу бумажный сверток. – Считать будете?

Хатеми сглотнул.

– Здесь половина? Как договаривались? – спросил араб, вытирая ладони о мятую рубаху. Эксперт из технического отдела полицейского директората явно психовал и отчаянно боялся разоблачения.

– Точно. Другая половина уже на карточке вашей жены. Чек возьмете?

– Нет, нет, спасибо… Ну, я пойду?

– Всего доброго, уважаемый! С вами было приятно работать…

В двух десятках метров от «Лэндкрузера» один из уличных торговцев, продающих лепешки, незаметно поднес ладонь к лицу.

– Контакт состоялся, Спартан.

Подробный отчет о звонках покойного Асланбека Дикаева лег на стол главы Службы национальной безопасности спустя десять часов. Просмотрев его, Николай Блинов закурил и, подумав пару минут, взялся за трубку телефона АТС-1[18].

Париж. 5-й округ. Франция. 1 июня

Мехмет Омер Топрак, председатель Союза исламских организаций Европы, прибыл в парижский аэропорт «Орли» на небольшом бизнес-джете «Дессо-Фалкон 7Х». Он торопился и нервно смотрел на часы, периодически покрикивая на своего секретаря, белокурую Марту Исмаили. Когда-то давно Марта была его любовницей и радикальной активисткой германского антифашистского фронта. Мехмет подозревал, что она спала со всеми мусульманами подряд из глубокой политической сознательности. Через пять лет, когда Марта постарела и достигла двадцатитрехлетнего возраста, Мехмет сделал ее своей помощницей и выдал замуж за одного из своих телохранителей – Волкана Исмаили. Марта не возражала, она уже привыкла быть собственностью настоящих мужчин, а не этих христианских хлюпиков, которые даже женщину в руках не могут удержать.

Мехмет родился и вырос в Дуйсбурге в семье турецких эмигрантов «первой волны», устремившихся в Европу в самом конце пятидесятых. Отец работал на металлическом производстве, мать, в перерывах между родами, трудилась посудомойкой в кафе через дорогу. Мехмет вырос вместе с такими же, как он, детьми эмигрантов: португальцами, греками, испанцами, марокканцами. Так же покуривал травку и, втайне от отца, рассматривал журналы с голыми девицами. Впереди его ждал школьный аттестат с плохими оценками и скучная однообразная работа на каком-нибудь мерзком производстве.