Оперативное вторжение

Размышляя, Кемаль слушал военного коменданта, видел энергичные кивки согласного с ним начальника вокзала. Фактически все сходилось: вагон с осужденными — примерно десять человек, караул, этап на дисбат.

Никто из них кофе в буфете не пил и там не скрывался. Они проникли на объект по следам террористической группы. Они опаснее штурмовиков, потому что знают...

Стоп!

Если у них есть связь, они наверняка переговорили с руководством штаба.

Стоп! Стоп!

Все карты раскрыты. Тот спецназовец — кажется, Тропкин — уже доложил о недостроенной ветке метро.

Все, выхода нет. Остался лишь лаз, через который еще можно проскользнуть. Двадцать боевиков под началом Андрея Кабаева. Двадцать — они сумеют связать боем значительные силы противника.

Кемаль понимал, что хватается за соломинку. Десять осужденных спецназовцев, десять изгоев, отвергнутых обществом, поставили крест на тщательно спланированной операции.

— Порву! Зубами порву!

Играл ли с ним Кудряшов, нет ли, уже не выяснишь. Маскировал ли под «милой» просьбой и наивным признанием свое коварство — спрашивать бесполезно. Равно как и продолжать разговор.

Размахнувшись, Кемаль расколотил сотовую трубку об оконный стеклопакет.

* * *

«Генерал, не кладите трубку». Эта пауза была на руку Кудряшову. Кемаль еще не расколотил свой телефон, а генерал набрал номер Ильина и ждал, когда ему ответят. Трубка, из которой звучат голоса, зажата ладонью; отчетливо доносится резкий голос Кемаля и менее четко и глуховато — незнакомые.

Кудряшов знал, какое именно сообщение он получит от наблюдателей. И он действительно поджидал момента, когда отдаст приказ на штурм. И мысленно представил, как сжимаются, сворачиваются в архив цифры из хронологии полуторагодичной давности. С момента первого выстрела снайпера пройдут считаные минуты. Штурмовые группы быстро покончат с боевиками. Блицкриг.

«У них мозги устроены каким-то особым образом, от них чего угодно можно ожидать». Но у Кудряшова был беспроигрышный вариант. Главное — не пострадают мирные люди.

— Алло, Коля? Очень здорово, что ты на связи. Где сейчас находится твоя группа? Ага, понял. Коля, снайперы заметили какое-то передвижение боевиков. По всей видимости, они вычислили твою группу и направляются на ваш этаж. Штурмовые группы в полной боевой готовности. Твои ориентировки сработали: шахидок определили стопроцентно, снайперы снимут их разом.

Пауза.

* * *

«Итого 20 боевиков. Но спецназ может оттянуть на себя и более значительные силы. Нужно загрузить их...»

* * *

— Вас так и так обнаружат, поэтому я прошу от тебя большего: ты сможешь удержать боевиков? Заблокировать им выход через лаз? Хоть немного продержись, пока не подоспеют бойцы «Альфы». Главное, не дать террористам снова подняться в зал, там резня начнется, Коля. Не хочу говорить, по вашей вине или нет. Как замминистра, как человек, обещаю пересмотреть и твое дело, и дела твоих товарищей. Можете рассчитывать на свободу. Обещаю.

Фактически Ильин получил приказ. От генерал-полковника. От замминистра внутренних дел. Ответственного за операцию по освобождению заложников. Он ответил:

— Не надо обещать, товарищ генерал, мы еще ничего не сделали. Будем держаться. Отбой.

Все, Кудряшов получил то, что хотел: основание для штурма. Переговорный процесс еще не зашел в тупик — он был в самом разгаре и еще не все аргументы исчерпаны. Генерал не считал себя негодяем, просто в руки попал инструмент, этакий мастер-ключ, которым открывались все потаенные двери.

Рация была под рукой. Кудряшов, взяв на себя всю полноту ответственности, нажал на клавишу и отдал приказ:

— Всем группам приготовиться. Снайперам — внимание! Стрелять по моей команде. Подтвердите готовность...

* * *

«Генерал, вы знаете причину перестрелки — не дай вам бог...» Кемаль так и не успел сказать эти слова. Собственно, они были лишними. Если снайперы-наблюдатели заметят малейшее передвижение групп спецназа, не говоря о перегруппировке, ответом будет взрыв такой силы, что купол взлетит как баллистическая ракета, сжигая всех, кто находится внизу.

Кемаль сам возглавил группу из двадцати боевиков. Вдохновляло и то, что он получил добро на «зачистку» от ответственного за спецоперацию, действовал санкционированно, подчищал чужое дерьмо.

Под глазом террориста задергался нервный тик, перекочевал на другой. Интересная штука: обе стороны знали, что штурм неизбежен. Сработают ли взрывные устройства — вопрос скорее расторопности одной стороны и решительности другой. Риторический, короче. Кемаль своими действиями открыто показал, что умирать не намерен, открыл часть своих планов и свое самое уязвимое место. По которому можно было ударить, нарастив темп переговорного процесса. Он и возобновится, когда конюшни будут вычищены.