Оперативный гамбит

— Это какие мужики — те алкаши, что с тобой бухали, что ли? — с иронией поинтересовался Кондуктор. — Да насрать на них! И вообще, Мишаня, ты в ситуацию, как я посмотрю, не въехал. Ты что думаешь — я тебя на бабки развожу? Да не хочешь отдавать — и х** с тобой! Я сейчас заяву подаю в милицию — и ты идешь под суд. Свидетели у меня есть, документы есть, так что ты никуда не денешься. А тут еще и справка будет от участкового, у которого на тебя целая пачка заявлений от соседей. С таким букетом года три тебе обеспечено по полной программе. А на зоне твоя сладкая еврейская попочка быстро пойдет в дело — можешь мне поверить. И, кстати, денежки тебе все равно платить придется — по судебному иску. Ясны перспективы?

Сергей работал точно — чувствовалась практика. Гойхман остолбенел от страха и просто не знал, что ответить.

— Ты пойми простую вещь: я ведь к тебе мог бы и не заходить. Но мне, в принципе, не нужно, чтобы ты на нары шел. Я хочу только компенсировать ущерб — и все! Отдаешь бабки — я при тебе все эти бумажки рву, и мы расходимся. Поэтому давай полюбовно договоримся, и всем хорошо будет. Если нет — получаешь срок!

— Да за что же срок-то? Те мужики же сами сказали, что я нечаянно…

— Мне абсолютно до п**ды, что эти уроды сказали тебе, — перебил Кондуктор. — У следака они скажут то, что надо мне, понятно? А скажут они, что ты специально швырнул на мою машину цветочный горшок. Тебе, видите ли, не нравилось, что я тут ее ставлю. А то, что ты — известный баклан, так это все твои соседи подтвердят.

— Какой «баклан»?

— Бузишь много, Мишаня! Говорю же: у участкового вашего на тебя целый сейф жалоб имеется. Я когда к нему пришел, так он сразу выдал, кто это мог сделать. А тут еще и свидетели были во дворе… Ну, да это все х**ня — не бери в голову. Отдашь бабки — никакого дела не будет.

— Но у меня нет таких денег… Откуда же я их возьму? — пробормотал Гойхман после непродолжительной паузы.

— Продай что-нибудь.

— Так нечего.

— Ну так уж нечего?… — развел руками Сергей. — Брось ты! Сегодня у каждого есть что продать.

— Да нету у меня ничего — сами смотрите. Я же не работаю…

— А хата — твоя?

— А чья же еще?.. Подождите, а квартира тут при чем?

— Ну вот ее и продай!

При этих словах, произнесенных совершенно равнодушным тоном — как бы между делом, — Михаилу стало совсем не по себе. Мозги он еще окончательно не пропил и поэтому, поняв, наконец, истинную цель всего этого разговора, только и смог, что вымолвить:

— А как же я?