Оперативный простор (СИ)

— Да. Я помогу вам, вы поможете мне.

— Интересно, и чем это может помочь петроградскому ГПУ сотрудник уголовного розыска, да ещё и не местный? — Маркус глядел на меня как на сумасшедшего.

— Я вспомнил нашу первую встречу, когда вы ловили сбежавшего из-под стражи Капустина. В тот день я как-то не сообразил, почему вы, большой человек в петроградском ГПУ, лично занимаетесь поисками какого-то уголовника… Ваш профиль раскрытие заговоров, борьба с контрреволюцией, бандит Капустин как-то мелок по сравнению с масштабами ваших дел…

— Так-так, — насупился чекист. — Пока я не понимаю, к чему вы клоните, Быстров…

— Сейчас поймёте. Я взвесил все за и против и пришёл к выводу, что Капустин нужен вам для чего-то другого. Тут я, правда, ступаю в плоскость гадания, тем более потому, что не обладаю всей полнотой информации, но… короче, либо Капустин замешан в крупном заговоре, что выглядит несколько странновато, либо в каком-то другом важном и политическом деле — например, в истории с исчезновением Ракитина: его я, так понимаю, ещё не отыскали.

— К сожалению, что произошло с товарищем Ракитиным и где он находится сейчас, неизвестно, — вздохнул Маркус.

— Значит, я на правильном пути, — кивнул я. — Так вот — я нахожу для вас Капустина, а вы за это просто восстанавливаете справедливость: не обвиняете Александра Быстрова в том, чего он не совершал. Как вам такое предложение, товарищ Маркус?

Глава 30

Высказавшись, я замолчал. Следующий ход за Маркусом.

Вид у чекиста был озадаченный. Казалось, он не верит своим ушам.

— Быстров, вы как — в трезвом уме и доброй памяти? Если хотите, позову доктора.

— Товарищ Маркус, я в полном порядке.

— Странно… А мне показалось, что у вас горячка, и вы бредите… С какой стати вы решили, что я пойду на сделку с вами? — изумился собеседник. — Да как вы вообще до такого додумались?

— Если позволите, я сейчас всё проясню.

— Сделайте милость.

— Как говорит Феликс Эдмундович: у чекиста должна быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки.

— Никогда не слышал этого выражения от товарища Дзержинского, но сказано сильно, — кивнул латыш. — Только я не понимаю, к чему вы клоните… Можете прояснить?

— Я не сомневаюсь в чистоте ваших рук и в вашем горячем сердце, но в данный момент апеллирую к холодной голове: моё предложение выгодно всем. Вам нужен Капустин — я найду его. Мой родственник виноват только в том, что не смог переступить через данное слово офицера — понимаю, это может показаться скорее глупым, чем благородным и даже не собираюсь вступать в спор. Тем не менее, Александр — не враг советской власти. Дайте ему шанс, помогите, пожалуйста. Товарищ Маркус, вы — последняя надежда, — взмолился я.

Чекист озадаченно хмыкнул.

— Я бы мог арестовать вас, и тогда вы рассказали бы нам всё, что вам известно о Капустине…

Я напрягся. Не приведи Господь… Больше всего я опасался такого хода событий.

Чекист продолжил:

— Но у меня нет большой уверенности, что это сильно поможет в его поимке. Тут нужен нюх как у ищейки. И это, как вы правильно заметили, не мой профиль: беглых уголовников должны ловить те, кто этому обучен. Я же занимаюсь иными вопросами… Теперь, что касается вашего родственника: не надо воспринимать ГПУ исключительно как карающий меч. Мы несём не только закон, но и справедливость. Если Александр Быстров действительно непричастен к заговору, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы его приговор смягчили. Но ему лучше заговорить, тогда есть шанс переквалифицировать его в свидетели.

— Я знаю, как его разговорить, — произнёс я. — Передайте ему, пожалуйста, что его жена ждёт ребёнка. Узнав об этом, Александр примет правильное решение.

— Хорошо. Надеюсь, это поможет. У вас ко мне всё, товарищ Быстров? — Латыш внимательно уставился на меня.

— Да, — подтвердил я.

— Тогда, прежде чем вы покинете палату, я тоже хочу сказать вам несколько слов. Помните, в нашу предыдущую встречу я обмолвился, что у меня есть на вас определённые виды?

— Помню.

— Так вот: сейчас я уже не столь в этом уверен. Вы разочаровали меня, Быстров. Я уже наслышан о ваших многочисленных «подвигах» и искренне считал, что вы подаёте большие надежды и сможете стать отличным сотрудником ГПУ. Однако этот разговор заставил меня колебаться.

— В чём моя проблема, товарищ Маркус? — нахмурился я.

— Вы ставите личные интересы выше государственных. Теперь я не смогу вам доверять, товарищ Быстров.

— Но вы хотя бы верите в то, что я поймаю Капустина?

— Поскольку для вас это личное дело, то даже не сомневаюсь, — усмехнулся Маркус. — Чисто по-человечески, вы мне симпатичны, Быстров, но я вынужден думать как государственный служащий. И больше никогда… Я подчёркиваю это слово! никогда не обращайтесь ко мне с подобными предложениями, если не хотите оказаться под арестом. Мы друг друга поняли?

— Поняли, — кивнул я.

— Тогда до свидания, товарищ Быстров. И хорошенько запомните то, что я вам сказал.

Чекист опустил голову на подушку и закрыл глаза.

— До свидания, — произнёс я и вышел из палаты.