Оперативный псевдоним «Ландыш»

– Напишите название всех известных вам немецких городов. Мы обсудим те из них, где я бывал.

«Давно бы так», – подумала Оля, но промолчала: в этот момент она поняла, что уедет через пару часов.

– И еще я хотел бы попросить вас. Если вы когда-нибудь попадете на мою многострадальную родину, ну, вдруг, дайте, пожалуйста, объявление в воскресную берлинскую газету.

– Какое? – с готовностью отозвалась Оля.

– Продам одноствольное охотничье ружье в хорошем состоянии. Для абонентского ящика 246.

– Продам… – повторила Оля.

– Именно так. Моя жена будет знать, что я жив и здоров.

– Вы всех об этом просите? – наивно спросила Оля.

– Да, – кротко ответил профессор. – Надеюсь, что моя дорогая женушка не так сильно волнуется за меня.

– А почему вы не попросите руководство связаться с ней? Или перевезти ее сюда? – удивилась Оля.

– Я буду слишком уязвим. Вернемся к заданию…

Ближе к ночи за Олей приехали.

– Забудь всех, кого ты видела на базе, – это было первое, что она услышала в машине, усаживаясь на заднее сиденье рядом с незнакомцем. – Завтра утром начнем работать. Машину водишь?

– Да. В городе не пробовала.

– Садись за руль. Дорога пустая.

Через пару километров эксперимент прекратили.

– Ты, наверное, танк водила на полигоне, – ворчал мужчина. – Ладно. Доработаем.

Квартира, в которую поселили Олю, находилась в самом центре Москвы.

– Выход запрещен. На лестнице дежурят наши люди. Телефоном пользоваться нельзя. Располагайся. У нас есть ключи от квартиры. Если кто-то позвонит в дверь, не открывай. Пока все.

Через пару дней Оля сообразила, что весь подъезд занят ей подобными. Потому-то и дежурят на лестнице два товарища. И закрывается подъезд на ночь.

Поздно вечером Оля водила машину с инструктором по улицам Москвы. На рассвете каталась на велосипеде.

– Не бойся. У них там хорошие дамские велики. Главное, держи равновесие и следи за юбкой, – учил мужчина средних лет. – Продукты и детишек возят впереди.

Однажды днем дверь открыл незнакомый мужчина.

– Здравствуй, Оля. Я – Дербент. Будем знакомы.

– Э-э… В каком смысле – Дербент? – уточнила Оля.

– Ты с этого дня – Ландыш. Это твой оперативный псевдоним, и позывной, и пароль для связи.

– Я поняла.

– Вот и хорошо. Тебе скоро предстоит командировка за границу, – продолжил мужчина, присаживаясь на диван и знаком разрешая Оле сесть на стул напротив себя.

– Уже? – ахнула девушка.

– Тебе повезло: поедешь легально, по настоящим документам. Суть задания узнаешь по дороге. Я не в курсе. Мне важно, чтобы ты посмотрела на тамошнюю жизнь, примерилась, так сказать. Это, кстати, редкая удача. Через месяц-полтора вернешься, и мы начнем работать…Определим твой профиль деятельности.

Оля молчала.

– Keine Antwort ist auch eine Antwort[7], – констатировал Дербент.

Через два дня Оля ехала в поезде вместе с симпатичной парой из посольства в Берлине: Ангелиной Васильевной и Дмитрием Трофимовичем. Оле прикрепили накладную косу. Она ехала в двухместном купе с женщиной. Днем у них сидел Дмитрий Трофимович.

– У тебя, Оля, есть возможность присмотреться. Паспорт у тебя дипломатический. Так что ни те ни другие трогать не будут, – утешала ее женщина.

– Не забывай, – продолжал мысль жены Дмитрий Трофимович. – Ты едешь работать секретаршей. Языка толком не знаешь. Все время смотри то на меня, то на жену. И ничему не удивляйся. Внешне, я имею в виду.

– Да. Хорошо, – лепетала Оля.

– Я тебя одену по-человечески, и ты поедешь дальше. В посольстве будешь жить у нас. И не высовывайся. Чем меньше людей тебя видят, тем тебе же лучше.

– Да, – снова кивала головой Оля. – А куда…

– Обсудим на месте. Сейчас не время.

Белоруссию проехали ночью. Днем в Бресте выходили на вокзал, пока меняли колеса.

– А почему у нас такая нестыковка с Европой? – спрашивала Оля, недоумевая.

– Стратегический маневр, детка, – дипломат откровенно смеялся. – Надежда, что ИМ будет трудно.

ОНИ – это Оля уже поняла, это немцы.

– Именно немцы, детка, – сто раз повторили Ангелина Васильевна и Дмитрий Трофимович. – Фашисты – это плохо. Немцы – это корректно и грамотно. Никогда не ошибайся.

Советские пограничники с огромной собакой бодро пробежали по вагону. К ним в купе заглянули на мгновение.

– Помощь нужна? – спросил офицер. – Всего доброго!

– Имей в виду, Оля, – объясняла Ангелина Васильевна, – мы разные ведомства. Помощь они тебе оказывать не будут. Только самую примитивную – бинт и вата. Но всегда делаем вид, что «дружим». По закону нас никто досматривать не имеет права. Только если собака след возьмет.

– И что тогда? – Оля слушала, затаив дыхание.

– Наши просто спросят, что это вы такое «вкусное» везете, и напишут в докладной своему начальству. А они пропустят, но устроят каверзу по дороге. Поэтому надо быть начеку. И еще. Купе нельзя оставлять. Могут подбросить что-нибудь: листовки, письма, оружие. Что угодно. А потом полетят ноты и будут разборки. И нас как минимум больше не выпустят из Союза. А то и из партии погонят.

– Жуть какая!

– Да. Не говори. Но мы привыкли. Теперь поляки. Эти не очень страшны, но злы на нас. Не обращай внимания.