Оперативный центр

– Сэр, вас вызывает мистер Худ.

– Благодарю, Пакетт.

Рядовой поставил радиостанцию на скамью рядом с Роджерсом и вернулся на свое место. Роджерс нацепил наушники. Подполковник Скуайрз проснулся и насторожился.

– Роджерс слушает.

– Майк, у нас две новости. Северокорейский истребитель атаковал наш разведывательный самолет и убил офицера разведки. Президент ответил ударом на удар и уничтожил корейский самолет на земле.

– Мои поздравления господину президенту!

– Майк, в этом случае мы оказались не в его лагере. Роджерс слегка прищурился:

– Ах, так?

– Мы полагаем, что кто-то подставил правительство КНДР, – сказал Худ, – что утренним террористическим актом руководил южнокорейский офицер.

– Это он и напал на наш самолет?

– Нет, Майк, не он. Но наш самолет забрался глубоко в воздушное пространство Северной Кореи.

– В таком случае самолет-нарушитель заставляют совершить посадку, но не стреляют, – возразил Роджерс. – Они пытались посадить наш самолет?

– Нет, не пытались, но об этом мы поговорим позже. Сейчас наши вооруженные силы переведены в состояние DEFCON-3, и мы полагаем, что это только начало. Обстановка накаляется. Если такая тенденция сохранится, то при необходимости все стационарные ракетные установки мы уничтожим с воздуха, но о подразделении мобильных «нодонгов» придется побеспокоиться тебе.

– Действовать по своему усмотрению?

– Ты же командуешь подполковником Скуайрзом?

– Он командует мной. Но думаем мы одинаково. Значит, по нашему усмотрению.

– Возможно, у вас не будет времени согласовать свои действия с Пентагоном, а президент ничего не хочет знать об этой операции. Да, Майк. Если ты увидишь, что ракеты готовы к запуску, ты должен их ликвидировать. Честно говоря, Майк, здесь нас немного забросали тухлыми яйцами. Мы подталкивали правительство к мирному решению конфликта, но ракетный удар по военно-воздушной базе в Саривоне опрокинул все наши планы. Теперь мне нужно нечто такое, что попахивало бы порохом.

– Я все понял, Пол.

Генерал Роджерс действительно все понял. Вот уже в который раз попавший в затруднительное положение политик – в данном случае президент – хочет, чтобы военные одним ударом исправили его положение, расставили все по местам. К Худу Роджерс иногда бывал несправедлив, но на самом деле директор Оперативного центра ему нравился, как может нравиться напарник в игре в покер или футбол. Правда, в дипломатии Роджерс был адептом школы Джорджа Паттона, которая стояла на том, что сначала надо повалить противника, пригвоздить его к земле ногой, а потом вести переговоры. Роджерс был убежден, что Оперативный центр работал бы более эффективно, его больше уважали бы и боялись, если бы Худ больше внимания уделял револьверу «магнум 0,45», а не компьютеру «2030».

– Мне не нужно напоминать тебе об осторожности, – сказал Худ. – Желаю успеха. Помни, если что-то случится, вам никто не сможет помочь.

– Это мы знаем. Я передам твои пожелания отряду. Роджерс отключил радио, и Пакетт в мгновение ока убрал аппаратуру. Скуайрз снял наушники.

– Что-нибудь новое, сэр?

– Много нового. – Роджерс сунул руку под лавку, вытащил свою сумку и бросил ее на колени. – Возможно, нам придется вытащить из ножен мечи, прежде чем наши боссы дадут им заржаветь.

– Прошу прощения, сэр?

– Генри Уорд Бичер. Вы знаете, что он сказал о тревоге?

– Нет, сэр. Не припоминаю.

– Он сказал: «Людей убивает не работа, а тревога. Работа полезна для здоровья. Тревога – это ржавчина на лезвии». Пол слишком обеспокоен, но он сказал мне, Чарли, что, если какой-нибудь «нодонг» лишь задерет нос вверх, мы имеем право не только оценивать ситуацию для доклада директору Оперативного центра.

– – Потрясающе, – сказал Скуайрз. Роджерс расстегнул сумку.

– Поэтому сейчас самое время показать вам, как пользоваться этими игрушками.

Генерал вытащил из сумки два шарика диаметром около полудюйма, один – светло-зеленый, другой – тускло-серый.

– Это ЭХК. У меня здесь двадцать штук, десять зеленых и десять серых. Радиус действия каждого ЭХК – одна миля.

– Здорово, – сказал Скуайрз. – Но все же, что они делают?

– Они выполняют ту же функцию, что и хлебные крошки в сказке про Гензель и Гретель[5].

Генерал передал шарики Скуайрзу, снова сунул руку в сумку и извлек из нее устройство, формой и размерами напоминающее маленький стаплер. Роджерс открыл крышку устройства, под которой оказались крохотный экранчик на жидких кристаллах, а под ним четыре кнопки – зеленая, серая, красная и желтая. Сбоку к приборчику был присоединен наушник. Роджерс снял наушник и нажал красную кнопку. На экранчике появилась красная стрелка, указывавшая на Скуайрза. Одновременно «стаплер» издал громкий сигнал.

– Поднимите шарик, – сказал Роджерс.

Скуайрз поднял руку, и стрелка потянулась за шариком.