Оператор Б (ЛП)

Он наблюдал, как покачивается её идеальная грудь, пока она продолжала вытираться полотенцем. Быстрый взгляд на мягкую соломенную поверхность её лобка чуть не сбил его с толку. Но он устал использовать людей, так же как он устал от того, что его часто использовали. Или это, или...

Может, я просто старею.

- Снимай штаны, - проговорила она сквозь знойную ухмылку. - Я подниму тебе настроение.

- Нет, правда. Слишком много мыслей крутится в голове, понимаешь?

Она стояла прямо, ошеломлённая.

- Ну... я впервые принимаю душ у клиента до того, как испачкаться в грязи.

- Я думал, тебе понравятся раскопки, - пошутил Фэррингтон. - Сколько ванных комнат ты видела с натуральной мраморной плиткой и золотой фурнитурой?

- Не много, - сказала она.

Однако очевидно, что она была оскорблена. Она начала надевать одежду прямо перед ним, поджав губы.

Почему это должно волновать его? Тем не менее Фэррингтон встал, подошёл к серебряной тележке и налил ей бoкал "Epernon" из обсидиановой чёрной бутылки со льдом.

- Они всегда приносят мне эти изысканные вина, когда у меня, э-э-э... гости, - сказал он и передал ей бокал.

Некоторое время она смотрела на его руки, затем взяла его.

- А ты не будешь?

- Нет, - сказал он. - Я не пью. Я бросил пить в 1975 году, когда Зиап^[1] взял Сайгон. К тому времени я выпил достаточно, чтобы заправить бензоколонку.

- Боже, это замечательно, - прокомментировала она, потягивая. Затем она взяла бутылку. - Господи, оно было разлито в 1914 году!

- Тебе оно нравится?

- Ну да, но...

Фэррингтон снова запихнул в него пробку, положил в пакет.

- Возьми его. Угости друзей.

- Ну, что ж, спасибо, - она была ошарашена - на всю ночь.

Фэррингтон предположил, что начальники уже заплатили ей за это тысячу долларов. Это были обычные деньги.

- Но мне очень жаль, - сказал он, - об остальном. Спасибо, что зашла.

Женщина выглядела сбитой с толку из-за взъерошенных каштановых волос.

- Они заплатили мне, чтобы я осталась до утра.

- Что ж, сегодня твоя счастливая ночь. Ты рано уезжаешь.

Она моргнула, в её глазах появилось непонимание.

- Есть что-то...

- С тобой всё в порядке, - сказал он. - Просто у меня сегодня месячные.

Она не рассмеялась.

- Сержант попросит водителя отвезти тебя домой, - сказал Фэррингтон.

Она пожала плечами.

- Это твои деньги.

Не совсем, это налогоплательщиков.

- Я рад, что тебе понравилось вино. Но позволь мне кое-что спросить, - челюсть Фэррингтона заскрипела. Он посмотрел на неё, затем поднял свои руки в странных рукавицах. - Разве ты не собираешься спросить... об этом?

- Они сказали мне ничего не спрашивать.

Конечно. О чём он думал?

- Спокойной ночи... и береги себя.

Он проводил её и запер за ней богато украшенные двойные двери.

Правильно, милая. Сегодня твоя счастливая ночь... а завтра - мой счастливый день.

Он смотрел в зеркало над комодом "Hepplewhite"^[2]. Мелькнуло изображение, и он увидел себя на десять лет моложе: держит решётку-гриль во внутреннем дворике своего дома на Оксен-Хилл. Его улыбающаяся жена приносит тарелку картофельного салата к столу для пикника. Его идеальная маленькая дочка играет в песочнице.

Затем образ растворился в дымке и появилось резкое лицо, смотрящее на него.

Странные чёрные рукавицы коснулись медных ручек комода. Он выдвинул ящик, источающий кедровый запах старого дерева. Фотография его жены в рамке, как всегда, оставалась перевёрнутой. Он не мог смотреть на неё, но и не мог выбросить. Однако рядом с этой фотографией лицевой стороной вверх лежала другая, 70-х годов: майор Фэррингтон в лётном костюме стоит на трапе своего "Harrier V8B". Он был удивлён, что они позволили ему оставить её себе; любая его фотография была засекречена.

Его лицо было засекречено. Все файлы его существования были официально удалены.

Я удалён, - подумал он.

- Командный дух, - прошептал он себе. - Разве это не великий подвиг?

Он уставился на оставшееся содержимое ящика - безделушки. Медаль «Пурпурное сердце», три медали «Серебряная звезда», крест «За выдающиеся заслуги», почётная медаль Конгресса, которую Джимми Картер повесил ему на шею.

Но только одна вещь в ящике была ему сейчас нужна...

«« - »»

За её спиной оставалась тихая крепость в шлейфах натриевого света. Она держала бутылку вина под мышкой, её высокие каблуки стучали по цементу, когда она приближалась к освещённым воротам.

Её звали Тина, хотя имена не имели значения. Она пошла в армию в 1993 году в возрасте восемнадцати лет, надеясь сбежать от пьющей матери и жестокого отца. Когда она проходила полиграф, её спрашивали, принимала ли она когда-нибудь наркотики? Играла ли в азартные игры? Совершала ли когда-нибудь кражу? Командование разведки и безопасности армии США вырвало её с базы и дало ей работу в качестве агента в «секс-операциях». Шлюха другим словом. Но ей было всё равно. Ей нравился секс, и деньги были хорошие.

- Привет, - сказала она и подняла бутылку вина. - Он сказал, что я могу это забрать.