Оператор моего настроения (СИ)

Нарезав по квартире пару сотен кругов, все же звоню единственному знакомому врачу. Той, которая предупреждала ехать домой. Длинные гудки, снова эти гудки, опять гудки, и ещё, ещё, ещё. На грани безумия от все усиливающегося трешняка вызываю такси, еду к ней домой, жму на кнопку звонка и, едва не воя, прошу помочь:

— Лиза, ты же врач. Хоть что-нибудь сделай, я сдохну.

— Ты можешь объяснить что случилось?

— Я вчера психанул, поехал в клуб, там цепанул двух тёлочек, они ещё одну притащили, маньячки, бля, — закапываю себя, рассказывая правду и одновременно срывая с себя толстовку и футболку, под которой уже горит огнем и нет живого места. — Я домой приехал и в ванную с солью, чтобы… Лиз, пожалуйста, не помогает ни хера!

— Ты чем думал, когда в солёную воду лез? — вопрос, на который отвечать стыдно. — Господи… Ты совсем идиот!?

— Да! Называй, как хочешь, только помоги!

— Раздевайся! Давай быстрее в ванную! Да что ты ладошками прикрываешься, как маленький! Что я там не видела, по-твоему? Убери руки! Я просто посмотрю, что… Твою ж… Ты мясорубку трахнуть пытался?

— Да! И блендер ещё!

— И кто больше понравился?

— Ты! А-а-а!!! А-а-а!!!

— Глупый мальчишка!

— А-а-а! Лиза! Лиза, больно!!!

Я ору точно не от ледяной воды, которой меня поливает из душа злющая до чёртиков Лиза, а от ее взгляда. От него каждая ранка начинает вынывать в сотни раз сильнее, и нервы лопаются не выдерживая этой пытки и рассекая мозг в кашу. Кажется, все, что раньше болело снаружи, теперь перебралось внутрь и уже там развернулось по полной.

— Я больше не буду! Лиза, хватит!

— Не ной! Пошли!

— Д-д-д-д-д.

Зубы отбивают частую дробь, с носа капает, ноги оставляют сырые следы на паркете, но я беспрекословно топаю следом — заранее согласный на все, что угодно, лишь бы стало легче.

- Ложись на живот.

Кое-как укладываюсь на наброшенную поверх кровати чистую простынь, подвывая и слушая длинный перечень подходящих для меня сравнений. Соглашаясь с каждым. Ничего приятного среди них нет, но я киваю — сам виноват. Мог ведь послушаться. Мог, но не стал.

— Тебя, как кота, проще кастрировать, чем что-то объяснить, — натянув на руки перчатки, Лиза достает из объемной сумки-аптечки несколько баночек с похожими этикетками и, подчерпнув из одной немного мази, осторожными, но уверенными движениями втирает ее мне в спину, плечи, руки. — Что притих, котяра? За кокошки свои переживаешь?

— Нет.

— Натрахался?

— Лиз, пожалуйста, не надо.

— Надо, — хлопнув ладонью по моей ягодице, от чего я начинаю выть громче, Лиза цинично усмехается, а потом снова мажет, втирает свою мазь и мотает головой. — Хуже ребенка… Потерпи… Сейчас станет легче… Перевернись.

Отводит упавшие на лоб волосы сгибом запястья, наклоняется за баночкой, и снова убирает непослушные пряди. Такая неприступная, злая и в то же время нежная, что я не могу на нее не смотреть. Не могу отвести глаз от ее лица.

— Что?

— Ты такая красивая.

Хмурится, едва заметно мотает головой, будто не хочет ничего слышать, но уголки плотно стиснутых губ все же приподнимаются на мгновение, а пальцы замирают и потом с силой давят прямиком в след от чужих зубов на животе.

— Лиз, — шиплю, кривясь от боли. — Прости, я не хотел так.

— А как ты хотел?

— Не знаю. Но точно не так. У меня от тебя башку срывает. Ты мне нравишься… Лиза-а-а!

Она смещает свою ладонь ниже, с садизмом выкручивает яйца, и, наклоняясь к моему перекошенному лицу, шипит разъяренной кошкой:

— Так тоже нравлюсь?

— Да! — киваю, стискивая зубы. — Он никто! Он тебе не нужен!

— Да!? Хочешь сказать, что мне нужен мальчишка, прыгающий из койки в койку?

— Да! У-у-у! — меня выгибает от адской боли, но все равно повторяю, как уперевшийся в ворота баран. — Да! Он тебе не нужен. Все равно не нужен! Зачем ты за него цепляешься? Почему он не приехал вчера, когда тебе было плохо? Лиза-а-а!

Голос срывается в ультразвук от превратившихся в тиски пальцев, только эта боль ничто по сравнению с тем, что вижу в ее глазах. Лиза наклоняется ниже, обжигая дыханием мои губы, касается их своими и убирает руку, усмехаясь облегчённому выдоху.

— Ты мне не нужен, глупый мальчик.

— Это он тебе не нужен, Лиз, — прихватываю ее губу, пробуя пьянящую полноту на вкус, осторожно поднимаю ладонь выше и чуть не слепну от боли, когда сильные пальцы снова впиваются в мошонку. — Лиза-а-а!

— Запомни. Ты мне не нужен.

В клубе днём практически нет ни души. С утра приходят лишь уборщики и повара. Первые обыкновенно заканчивают наводить чистоту к одиннадцати, а вторые дальше кухни и служебных помещений рядом с ней не ходят. Я устраиваюсь на диванчике в углу зала, зацепив в баре пепельницу, бутылку с Колой и ведёрко со льдом. Яйца, выкрученные Лизой, пухнут, как почки весной, только, один хер, она не выходит из головы, и чем дальше, тем сильнее клинит. Лезу в телефон, смахивая уведомления рассылки спама и не особо вчитываясь в сообщения от тех, с кем куролесил. На одном все же залипаю и тру глаза.

Фан-клуб: Я договорилась. Пришли время прилета. Нас будет много. Чмоки-чмоки!

Э-э-э… Ладно.

Клей: Прив. Много — это сколько?