Оператор моего настроения

На календаре каждое утро появляется уже по два крестика. Первый закрывает ещё один прожитый день нашего воздержания — после нервяков из-за Сабрины кроет жёстче в разы. Второй — приближает переезд. Мы считаем оставшиеся дни, завтракаем, собираем вещи по коробкам, оставляя лишь самое необходимое — то, что в последний день сможет уместиться в одну сумку, а вечером приезжают рабочие и перевозят новую партию в нашу квартиру. В комнате становится практически пусто — диван, шкаф и аквариум. И эта пустота почему-то давит на мозг, хотя должна радовать. Мы чаще сидим на кухне, где все осталось прежним, и решили сдавать квартиры, чтобы они не простаивали без дела. В принципе, в этом нет никакой необходимости, только я прикинул, что если завести счет для Миры и класть на него деньги, капающие за аренду, у нашей малышки к восемнадцатилетию подкопится некислая сумма, с которой она сможет купить себе машину или потратить их на обучение, плюс не будет гемора с квартирой. Еля так смеялась, когда я показал ей свои расчеты и расписал все плюсы, но потом, обняв, сказала, что у нас в семье есть мужчина, который сам решает финансовые вопросы, и она не будет оспаривать его решения. Я чуть не лопнул от гордости и на следующий день сгонял в банк, где, наверное, вытрахал весь мозг девочке, вызвавшейся помочь с выбором самого оптимального вклада, а потом еще раз, чтобы подобрать второй — на дом в Кьятоне. И за все это время ни одной новости от Боречки. Я чувствовал, что этот Альберт и Боречка — один человек, и рано или поздно он объявится, но никак не мог понять какого хера тянет с фоткой, если так заморочился, чтобы ее получить…

Можно было не заезжать в клуб — Филыч прямым текстом сказал, что в ближайшие пару дней моя рожа не особо нужна, — но все же приехал, после того как отвёз Елю в клинику, и пошел прямой наводкой в бар, где сегодня Гелька сдавала "испытательный" на бармена. И я ее не узнал. Вместо дредов на голове пышный хвост, перехваченный в трёх местах резинками, белая майка и рубашка, завязанная на животе, джинсы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Херасе Гельку накрыло! — хмыкнул я вместо приветствия, опустился на стул и придвинул к себе чистую пепельницу. — И чё, как она? — спросил, выбивая сигарету из пачки.

— Да вроде норм. Похоже шарит, что делает, а этот — Фил кивнул, на скрежещущего зубами Дена, — кошмарит ее потихоньку. Сам как?

— Да около дела, — затянулся и выпустил дым, наблюдая за тем как Гелька одновременно хреначит четыре разных коктейля. — Ты тут сильно занят? Вопросик бы один обкашлять.

— Вываливай, только погодь секунду, — Фил постучал костяшками пальцев по стойке, привлекая внимание. — Девушка, нам бы кофе, — и пихнул меня в бок, — Закажешь, Клей?

— Да не вопрос.

— Добрый день, какой желаете? — спросила Геля, широко улыбаясь. — Привет, Макс.

— Привет, — кивнул ей и повел пальцем по кофейной карте, выбирая из названий что-нибудь позаковыристее. — Капучино и макиато сможешь забубенить?

— Конечно, — Геля поставила две кружки на площадку кофе-машины, нажала несколько кнопок и продолжила мутить свои коктейльные экзамены, не обращая внимания на недовольное бурчание Дена, а через минуту протерла полотенцем стойку перед нами и все с той же широкой улыбкой опустила заказанное. — С вас двести пятьдесят.

— Сдачу оставь себе. Типа первые чаевые, — подмигнул я девушке, доставая из кошелька пятисотку. Попробовал кофе из одной кружки и протянул, — Слушай, а вроде ничего так. Это что? Капучино или макиато?

— А хер его знает, — пожал плечам Фил. — Спросим потом, если не траванемся, — придвинул к себе вторую и сделал крохотный глоток. — Мой тоже ничего. Чего хотел-то?

— Слушай, я тут мозгами покубатурил на счет Боречки и чуть башку себе не порвал. Вот вроде никому, кроме него, нахрен не усралось меня подставлять, но он что-то вообще не торопится. И самая ржака — понять не могу на кой ему это все. Еля же к нему не вернётся при любом раскладе. Или тут уже чисто насрать напоследок? Может, Гурю припахать? Пусть через своих поспрашивает или номерок пробьет.

— Убедиться хочешь в том, что и так ясно?

— Типа того. А то эти непонятки уже вот где, — я ударил себя ребром ладони по горлу, не рассчитав силы, и закашлялся. — Фак!

— Ты давай с этим завязывай, братка, — хмыкнул Фил. — Реально по херне дергаешься. Ну пришлет он Лизе фотку, и что это изменит? Да нихрена! Ну убедишься, что Рокотов мудила, и дальше что? Предъявлять ломанешься? Так вроде вы с Лизой уже в курсах чего ждать, и ты сам сказал этой овце фотку отправить. Не, если хочешь, можно и через батю пробить — мне не сложно спросить и у него связей побольше Гуриных будет. Только на кой?

— Да хер знает, — пожал я плечами. — Крыша едет видимо.

— Не видимо, а точно. Лучше сгоняй с Лизой на солнышке погреться. Хоть кукуху проветришь и на место поставишь.

— Не. Мы после свадьбы решили и надо у Веневитовича сперва спросить можно ли.

— М-да, — протянул Фил и на какое-то время провалился в свои мысли, уставившись в точку.