Операции английского флота в мировую войну

Отдать же еще один корабль было бы, по мнению адмирала, слишком рискованно, так как он лишился бы не только его артиллерии, но и личного состава. При соединенных операциях армии и флота требовалось бесчисленное количество людей для связи, для обслуживания шлюпок, катеров и пунктов выгрузки. Все эти обязанности, связанные с большим количеством других нужд десанта, ложились почти непосильным бременем на Дарданельскую эскадру и каждый человек был на счету.

Вопрос, однако, уладился благодаря готовности французов притти на помощь. На охрану Суэцкого канала прибыли в Порт-Саид крейсеры Jeanne d'Arc, D'Estrees и D'Entrecasteaux, и де-Робеку было приказано не посылать Goliath и других кораблей. 30 апреля, когда пришел первый из французских крейсеров, в районе канала все было тихо. Неприятель ушел и не показывался более. Остались лишь следы его попыток поставить заграждения в Соленых озерах.

В Дарданеллах также наступило затишье. Последующие за неудачной атакой позиции Ачи-Баба — Крития два дня прошли в работах реорганизационного характера. Южный участок фронта, линия которого, как мы знаем, тянулась от горы, стоящей выше батареи Де-Тотт, до участка «Y», был укреплен, главная масса артиллерии была выгружена.

У Габа-Тепе бригада флотской дивизии сменила наиболее потрепанные части австралийцев. Заняв окопы, они сразу же выдержали две сильные атаки турок, но больше неприятель не проявлял себя ничем. Даже артиллерийский обстрел настолько ослабел, что казалось, будто турки передвинули батареи на другой участок фронта, и Бердвуд предполагал назначить наступление на 1 мая. Команды кораблей попрежнему были заняты перевозкой различных запасов и боевого снабжения. Работа кипела, не останавливаясь ни на минуту. Были введены усовершенствованные способы наблюдения, что давало возможность лучше корректировать огонь с моря. Стрельба с кораблей сильно беспокоила неприятеля, и окопы, расположенные южнее Критии, были оставлены. Не удавалось лишь справиться с батареями азиатского берега, которые продолжали обстреливать южные участки. Имевшие место в последних числах апреля попытки привести к молчанию азиатские батареи и продолжать в проливе тральные работы потерпели неудачу, причем сопротивление противника явно возрастало. Миноносец Wolverine получил попадания в мостик, причем командир его был убит. В Agamemnon попало два снаряда, в Henry IV — восемь, остальные корабли тоже пострадали.

Помимо кораблей, находившихся в проливе, в Мраморное море ушли две наших подлодки, чтобы действовать на турецких морских сообщениях; французская подлодка также пошла туда же.

30 апреля л. к. Lord Nelson был послан к Габа-Тепе с Manica, чтобы постараться обстрелять штаб противника в Чанак-Кале. Поднявшийся аэростат обнаружил Гебена, и Lord Nelson немедля открыл по нему огонь. Гебен не принял вызова и после нескольких залпов нашего корабля ушел под защиту берега. Nelson перенес огонь на Чанак-Кале, и город вскоре запылал. В дальнейшем Lord Nelson должен был бомбардировать форт № 13 (группа Килид-Бахр), но аэростат понадобился в проливе, и бомбардировка не состоялась.

Пожар в Чанаке разгорался, огненные столбы высоко поднимались к небу. Ввиду приостановки наступления было особенно важно помешать туркам подвозить подкрепления, и пожар в Чанаке значительно этому способствовал. Посланные в Мраморное море подводные лодки не давали о себе знать, хотя для связи с ними был специально отправлен в Ксеросский залив крейсер Minerva. Последнее радио было принято, когда они проходили Галлиполи. Французская лодка возвратилась, но ее поход не сопровождался никакими результатами.