Операции английского флота в мировую войну

Однако, операции у Смирны прекратились не сразу, так как в эту же ночь адм. Пирс получил уведомление адмиралтейства о том, что цель может быть достигнута другими средствами.

Влиятельный генерал-губернатор Смирны, всегда дружественно расположенный к Франции и Англии, открыто заявлял себя противником современной политики Турции, почему было основание предполагать, что он, дабы спасти порт и Смирнский вилайет от последствий войны, не откажется пойти на уступки и притти к какому-нибудь соглашению, предусматривающему нейтралитет его провинции. В то время в Англии, под влиянием первоначальных дарданельских успехов, царило оптимистическое настроение; думали, что генерал-губернатор, жалея город, не откажется прислушаться к предложениям. Поэтому адм. Пирс получил приказание сейчас же по разрушении фортов постараться войти в сношение с турецким вельможей в расчете, что последний разрешит нам, при условии неприкосновенности города и вилайета, протралить проход и сохранить за собой общий контроль над заливом, т. е. обеспечить нам возможность оперировать из Смирнского порта.

Адмирал немедленно предпринял необходимые для переговоров шаги, а утром 7 марта приступил к продолжению атаки фортов.

Корабли подошли к Палео-Табия и бомбардировали его и другие обнаруженные батареи. Остальные батареи остались незамеченными из-за неблагоприятных топографических условий и плохого освещения и поддерживали жаркий огонь.

Гидросамолеты вследствие плохой погоды и неисправности моторов бездействовали. Однако, одну гаубичную батарею, установленную на отдельном холме высотой в 200 футов, все-таки удалось открыть, равно как и одну полевую — у самой береговой черты. Минные заграждения препятствовали обстреливать с коротких дистанций обнаруженные батареи, и только одну из них, у Чифика, Triumph удалось расстрелять. Нетронутых, скрытых батарей оставалось еще очень много, поэтому к тралению можно было приступить лишь только ночью и то лишь после уничтожения прожекторов. С наступлением темноты Triumph пытался это сделать. Ввиду того, что прожекторы вспыхивали не более чем на несколько секунд, сбить их не удалось, и адмирал решил еще один день посвятить фортам, прежде чем приступать к серьезным тральным работам.

8 марта суда начали обстрел Иени-Кале с 35 каб. Форт не отвечал, и адмирал на флагманском крейсере пошел осмотреть якорную стоянку на рейде Вурлах, находящуюся во внешней части залива. Присоединившийся к отряду Аскольд донес, что был обстрелян у этого пункта, и Пирс желал выяснить, что можно сделать.

Линейные корабли в отсутствии флагмана обстреливали Палео-Табиа. Залпы ложились хорошо, форт не отвечал. Очень скоро Triumph удалось прямым попаданием сбить одно из орудий, но результат получился ошеломляющий. Как только пушка слетела с установки, все 3 тяжелые батареи открыли огонь, как будто по ним никогда не было сделано ни одного выстрела.

Корабли находились в этот момент только в 40 каб. от батарей, и последствия могли оказаться плачевными, но, по счастью, турецкая прислуга, находившаяся долго в укрытии, как это всегда бывает, нервничала, и стрельбы велась беспорядочно. Корабли остались на позиции, энергично отвечая, и хотя Triumph получил несколько попаданий, но не понес никаких потерь в людях; через ½ часа все форты прекратили огонь.

Полученные новости не могли порадовать адмирала, возвратившегося из рекогносцировки, к тому же безрезультатной. В донесении, посланном вечером в адмиралтейство, он обрисовывал обстановку и указывал, что все результаты четырехдневных операций сводятся к сбитию одного тяжелого орудия и четырех полевых. Смирнский опыт фактически подтверждал опыт дарданельский. Было совершенно очевидно, что турки держат прислугу в укрытии и что их тактику не прекратить, пока корабли не пойдут на решительную дистанцию и не разнесут укреплений вместе с пушками. Достигнуть этого без предварительного траления было невозможно, и ночью состоялась новая решительная попытка протралить проход в заграждении. Операция была произведена с большой доблестью и выдержкой. Корабли не давали прожекторам возможности действовать, и последние ограничивались лишь мгновенными, сейчас же затухавшими вспышками, и тральщикам, ценой гибели одного из них, № 285 (Окино), удалось очистить проход, не доходивший 15 каб. до Иени-Кале.