Операция «Анастасия»

— Вот, так-то лучше, милая, — удовлетворенно сказал он, забирая бокал. — Теперь посидите тут одна, в тишине. Не бойтесь — никто вас не побеспокоит! А когда успокоитесь, мой шофер отвезет вас домой…

Проводив статную фигуру шефа туманным от слез и невыразимой благодарности взглядом, Настя со вздохом утонула в его огромном кожаном кресле, вытерла платком нос и закрыла глаза.

Минувший день казался Насте страшным сном, неотвязным и мучительным кошмаром. Откуда только взялись у нее силы этот день пережить! В душе ее кровоточила зияющая страшная пустота. И такая же невыносимая пустота ожидает ее дома…

«Стоп! — твердо приказала себе Настя. — Нужно немедленно успокоиться. Ведь скоро я увижу Зайку. Никаких слез! Никаких проявлений слабости!..»

Чтобы как-то отвлечься, она машинально раскрыла сумочку и вынула оттуда сложенную вчетверо роковую газету, с которой, собственно, все и началось. С замирающим похолодевшим сердцем, Настя дрожащими руками развернула ее на роковой странице, и взгляд тотчас остановился на той самой статье.

Ослепленный фотовспышкой человек на снимке невозмутимо улыбался.

«СМЕРТЬ НА ЛАЗУРНОМ БЕРЕГУ»…

3

Это началось в сентябре, в чудные благостные дни бабьего лета, которые Настя особенно любила и каждый год с затаенным волнением ждала, умоляя небо послать ей побольше солнечных дней.

И небо не обмануло ее надежды. Дни стояли теплые, безветренно чистые, с сухим солнечным запахом увядающих листьев и багровым заревом тихих вечеров — отрада души и очарование очей.

Это мимолетное время любила она еще и потому, что в сентябре был у Насти день рождения.

В этом году Настя сама купила себе подарок — скромное серебряное колечко с аметистом. Муж ограничился букетом цветов, что при его случайных заработках и исключительном пристрастии к экономии, показалось ей почти подвигом.

Событие отметили скромно, за тихим семейным столом. Настя не стала по обыкновению приглашать подруг, до полусмерти выламываться на кухне. В конце концов, она ведь уже не девочка. Да и муж не скрывал раздражения от перспективы многолюдства в доме. Из гостей была лишь Настина мама, Наталья Васильевна. И незримо восседала за столом Судьба, которая накануне преподнесла Насте столь же необыкновенный, сколь и неожиданный подарок.

В предшествовавший именинам день Настя непривычно долго провозилась на работе с каким-то очередным каталогом. Голова ее была занята совершенно посторонними мыслями, оттого и не клеился перевод.

В комнате негромко мурлыкала Светкина магнитола — когда Космачева была на месте, музыка не умолкала ни на минуту. В первое время Настю изрядно раздражали музыкальные вкусы подруги. Но постепенно она привыкла жить и работать под музыку и даже купила себе японский плейер.

В юности, в отличие от большинства своих сверстниц, Настя не любила эстрады. Не сходила с ума от новых альбомов, не влюблялась заочно в популярных звезд. Старенький мамин проигрыватель, с простудной хрипотцой, тихо наигрывал ей Баха, Генделя, Моцарта.

Были в маминой коллекции и совершенно уникальные пластинки: Вяльцева, Вертинский, Петр Лещенко…

Приобщиться к эстраде Настю заставила жизнь. Голоса расплодившихся в стереоэфире музыкальных радиостанций звучали буквально повсюду: на работе, в магазинах, в салонах автомобилей, на улице и во дворе. И Настя так свыклась с этим навязчивым музыкальным фоном современной жизни, что вскоре уже и сама не могла обходиться без него.

Музыка электризовала ее, помогала забыть семейные неурядицы и невзгоды, разгоняла невыносимые временами уныние и тоску.

Разумеется, муж, с его консервативными музыкальными вкусами, не отличался Настиной терпимостью. Поэтому дома ей приходилось довольствоваться наушниками. Впрочем, и это безобидное времяпрепровождение то и дело служило Константину Сергеевичу мишенью для язвительных замечаний и острот.

Ее перевод подходил к концу, когда в эфире зазвучали бодрые голоса диск-жокеев, сообщавших о начале новой музыкальной супер-викторины, в которой приглашались принять участие все, кто настроил свои приемники на волну их радиостанции.

Настя слушала, что называется, краем уха. Музыкальные викторины с неизменно разнообразными призами, ее совершенно не интересовали. Даже если она тотчас угадывала правильный ответ, ей и в голову не приходило снять трубки и позвонить на радио.

Тем не менее сейчас, в самый разгар викторины, когда Настя сняла трубку стоявшего у нее под рукой аппарата, собираясь, как заведено, доложить мужу, что скоро отправляется домой, она вместо своего домашнего, машинально набрала призывно прозвучавший в эфире номер телефона радиостанции. И… даже не заметила этого!

В трубке послышались короткие гудки. Настя дала отбой и нажала кнопку повторного вызова.

Между тем, из Светкиной магнитолы прозвучало несколько музыкальных фраз одной, хорошо знакомой Насте популярной мелодии, и тотчас энергичный голос диск-жокея нетерпеливо произнес: «Алло! Вы в прямом эфире!»

— Привет, это я, — устало сказала Настя, когда муж наконец снял трубку.

— …я, — вдруг, как эхо, повторила ее голос магнитола.