Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс

Алимян сделал паузу, а заинтригованный, но не подавший виду Георгий Иосифович на одном дыхании вымолвил:

– Продолжайте.

– Мы сделали детальный анализ всех записанных разговоров, и, думается, расшифровали смысл нахождения в Западном полушарии интересующего вас человека. Его пребывание там и встречи с некоторыми людьми помогли нам понять, что на юге Латинской Америки точно находится мощнейший засекреченный объект . К сожалению, не могу утверждать, какое он имеет назначение: военное, космическое или научно-исследовательское. Но о его назначении наверняка знает наш «подопечный». Могу сказать, что это высокопрофессиональный работник, хорошо знающий, что находится под колпаком и контролируется спецслужбами. Это было понятно по его поведению в США. – Так, хорошо.

– Ну еще вот что, товарищ маршал. Во время одной из встреч с высокопоставленным чиновником из Конгресса США «подопечный» передал бумаги, имеющие отношение к… нашему ведомству. Через своих людей мы получили фотокопии переданных документов, и установили, что это – документация из самого секретного подразделения нашего ведомства.

– Продолжайте, – голос маршала посуровел, а брови сдвинулись.

– Этой документацией занимаются только четверо: вы, товарищ маршал, генерал-майор Левинсон, я и шифровальщик. Кто из нас мог быть причастным к передаче ему документации, имеющей гриф «Особой государственной важности. Только для конкретных исполнителей» , не установлено.

– Что докладывает наша агентура на объекте «Хибины»?

– Никаких новых сообщений не поступает.

Видя, что маршал потер переносицу и вот-вот что-то скажет, Алимян опередил:

– Мы постоянно перепроверяем наших агентов на объекте «Хибины», как и на других наиболее важных объектах внутри страны и за рубежом на предмет перевербовки их противником.

– Это хорошо. Теперь надо подумать, кто из нас, четверых… я подчеркиваю, товарищ Алимян, кто из нас, не исключая и меня, мог быть причастным к передаче секретной документации? Итак: кто из нас четверых, не исключая и меня, мог быть причастен к передаче секретной документации? Маршал Советского Союза решительно поднялся с кресла, подытоживая разговор:

– Даю вам 30 минут на размышление, после чего жду обоих у себя в кабинете.

И маршал, пройдя к себе и устроившись на огромном кожаном диване, стал ждать. Время тянулось медленно. Тогда он нажал кнопку, вызвав адъютанта. Тому достаточно было взгляда, чтобы понять желание начальника. Адъютант тут же подошел к бару, налил в высокий стакан шотландский виски с содовой и подал на серебряном подносе.

Но Георгий Иосифович Лазовский не прикоснулся к виски, грустно размышляя, что всегда, в любом деле мог он положиться на своего преданного друга Левинсона. И даже сейчас может положиться только на него… потому что после того, что произойдет в течение ближайших 30 минут, никто и никогда не сможет сказать, что причастных к передаче секретов его ведомства было четверо, и один из них – он, маршал Лазовский.

Нет, Маршал Советского Союза Георгий Иосифович Лазовский не слышал, как в стенах кабинета начальника направления генерала Левинсона, крытыми плитами карельской березы, прозвучал приглушенный пистолетный выстрел.

Он просто знал, что это произойдет.

Маршал поморщился, взял в руки фужер, и тут опять вошел адъютант:

– Товарищ Маршал Советского Союза, начальник направления генерал-майор Левинсон, когда мы после вашего приказания поднялись в его кабинет и остались наедине, вытащил пистолет и выстрелил себе в рот.

– Хорошо, – то ли оправдывая, то ли осуждая, ответил маршал, – он всегда был специалист по оральному сексу…

* * *

За три месяца до этих событий состоялось совещание у главы государства, на котором присутствовали члены Политбюро, в том числе и руководитель госбезопасности Лазовский.

На совещании, как всегда, много говорили о верности идеалам марксизма-ленинизма , о немеркнущих идеях коммунизма , о счастье советских людей . Все это было глупо и примитивно. Потому многие из сидевших старцев – членов Политбюро – безразлично думали о чем-то своем, или бессмысленно разглядывали пространство, или просто дремали, склонив апоплексические головы к иссохшим плечам и пуская слюни… Подобная болтовня, приведшая их к власти, им самим давным-давно наскучила. И пока из уст главного идеолога беспрерывным потоком лилась речь, нередко даже глава государства, сидевший в торце стола, закрывал набрякшие веки и издавал тихий храп.

Выйдя тогда после заседания, руководитель госбезопасности уже было направился к выходу, как увидел проходившего мимо секретаря ЦК Архимандритова.