Операция «Антиирод»

— Сима? Добрый день, дружочек. Как ваши дела? Как Танюлька? — Привычно невнимательно выслушивая полную информацию о состоянии здоровья рахитичной Танюльки, Юлия Марковна придирчиво осматривала комнату. Шторы пора новые покупать, а денег нет… Цветы на подоконнике надо, пожалуй, немного раздвинуть, а бегонию на шкафу поменять местами с аспарагусом. — …Да, да, моя милая, конечно, попробуйте тушеную репку… — Ни один самый тончайший психолог не уловил бы в интонациях Юлии Марковны раздраженного нетерпения. И далее, тот же самый психолог наверняка пришел бы в полный восторг от последовавшей далее изящной комбинации. Дело в том, что пресловутая Сима (неопределимо дальняя родственница Юрия Адольфовича) со своей Танюлькой (невоспитанным диатезным чудовищем двух с половиной лет от роду) активно собирались в гости к Бляхманам. И именно сегодня. И этого никак нельзя было допустить. Почему? Во-первых, присутствие постороннего человека при столь интимном событии, как знакомство родителей будущих супругов, само по себе неэтично. Ну а, во-вторых, Юлии Марковне вполне достало женской интуиции, чтобы оценить, как невыгодно будет смотреться ее не самая обворожительная в мире дочь на фоне крепкой щекастой Симы. В присутствии которой даже Юрий Адольфович позволял себе довольно смелые шутки (что-то насчет лета в деревне и любви на сеновале). Никто, конечно, не думает, что Аленочкин избранник откажется от женитьбы, увидев пышущую здоровьем Симу, но… (Юлия Марковна мудро покачала головой) жизнь показывает: чем меньше провоцируешь мужчин, тем лучше.

При всей внешней хрупкости и несколько даже показной ранимости эта женщина была поразительно крепка и воинственна. В доперестроечные времена, например, Юлия Марковна могла зайти в мясной магазин на Загородном, 26, и без блата, без единого крика и намека на скандал, играючи довести продавца до полного озверения, но получить полтора килограмма говяжьей вырезки. «Я — оптимист!» (именно так, в мужском роде), — гордо заявляла Юлия Марковна, пристукивая по столу маленьким сухоньким кулачком. При этом настольной книгой у нее был «Справочник фельдшера», а любимой телепередачей — «Катастрофы недели». «Люди — наше главное богатство!» — любила декларировать она, добавляя изрядно протухший девиз романтиков-коммунистов: «Добро должно быть с кулаками!» И тут у некоторых окружающих почему-то закрадывалось подозрение, что эта хрупкая дама (при всем своем оптимизме и гуманизме), застигнув на улице мальчишку, мучающего кота, вполне могла бы (защищая животное!) проломить башку ребенку. Человек поинтеллигентней заметил бы еще, что именно таких теток (простите, женщин) любил рисовать король карикатуры Бидструп.

— …Конечно, конечно, Сима, обязательно дам вам эту выкройку, — продолжала меж тем Юлия Марковна, — но, к сожалению, дружочек мой, не сегодня. Нет, нет, и именно по этому вопросу я вам и звоню. Видите ли, мой хороший, мы сегодня ждем таких, я бы сказала, деликатных гостей… — Мгновенно сообразив, что деревенская Сима сейчас надумает себе невесть что, Юлия Марковна поспешила объясниться:

— Вы, Симочка, наш близкий человек, поэтому вам я могу открыться… — Паузу, подержать паузу, чтобы до Симы дошел смысл сказанного комплимента. — Одним словом, у нас сегодня помолвка. — Здесь Юлия Марковна смущенно кашлянула, сделав вид, что невольно допустила бестактность, употребив непонятное простой девушке слово. И быстро пояснила, переходя на привычные русские термины:

— Одним словом, к нам сегодня Аленочку сватать придут! — На другом конце в трубке прозвучало длинное «о-ох!», лишь отдаленно передавшее зависть невезучей матери-одиночки ко всем абсолютно сватовствам. — Так что вы уж не обижайтесь, дружочек, но мы вас с Танечкой ждем как-нибудь в другой раз. Да и Юрий Адольфович тоже будет очень рад… — Прожурчав, как хорошо выученную скороговорку, всю эту дамскую белиберду, Юлия Марковна распрощалась с Симой, совершенно довольная собой.

Положив трубку, она тут же снова сняла ее и набрала номер близкой подруги.

— Клепа? Здравствуй, это Люка. — Пожилые дамы при общении друг с другом обычно прочно держатся за свои девичьи прозвища. — Я к тебе не по делу. Я просто поболтать. У тебя есть минутка?

Удивительная удача! У Клепы нашлась даже не одна, а целых сорок минуток. Передавать дальнейший разговор не имеет ни малейшего смысла. Так, стандартная смесь телевизионных сериалов и недомоганий женщин старше шестидесяти.