Операция «Антитеррор»

Еще утром погода стояла не по-декабрьски весенняя, солнце светило, и не было никаких предвестников зимней непогоди. Но с юга, из степей, пришел порывистый ветер и сразу же умчался куда-то по своим неведомым и сумбурным делам, однако успел принести колючий со скрипом морозец, который за час сковал мокрый асфальт улиц корочкой льда. А потом город обложили тучи. Высокие и плотные, одинаково светло-серые, не предвещающие снегопада, который, как известно, приходит вместе с потеплением.

В машине ветер не чувствовался.

Умар был зол. Мария дала ему выкурить утром только один «косяк» и отобрала кисет. И еще приставила в напарники этого урода... Из Исмаила слова не вытянуть. Впрочем, в обычной обстановке Умар сам не был разговорчивым человеком. Но сейчас, без «курева», его просто разрывало от избытка слов. Когда разговариваешь, легче переносится неприятная сухость языка. И еще беда – он не знал в этом городе ни одного места, где можно прикупить себе необходимое. Да и не прикупишь под присмотром Исмаила. Мария, отправляя их, так и сказала:

– Исмаил – старший. Слышишь, Исмаил, ты за Умара отвечаешь...

Всем присутствующим стало понятно, что означает это «отвечаешь». И даже Муса не нашел нужным заступиться. Он, как и сама Гаврош, не одобряет «искусственную подпитку». Когда идут бои, тогда – хоть до рвоты кури. А во время операции с этим и у Мусы строго.

Умар не первый год «ствол» в руках таскает, знает хорошо, что в период операции слово старшего – закон. Не послушаешься – можешь и пулю схлопотать. Про то, чтобы самому ответить пулей, он не думал, потому что хорошо знал длину рук Марии. Везде достанет, и дома, и даже в зоне, куда некоторые пытаются прятаться. Обижало только, что всегда он подчинялся непосредственно Мусе, а сегодня Гаврош уже и им командует.

Он вспомнил вчерашний вечер. Да, вчера он перестарался с «косяками». Переживал из-за Джабраила. И устал сидеть в четырех стенах. Муса никуда его не отпускал из квартиры. Берег для операции. А сейчас операция на грани срыва.

Что-то Мария вчера говорила про Ваху. Умар помнит смутно. Очевидно, с Вахой возникли какие-то осложнения. Это даже интересно, кто кого из них возьмет. Ваха – человек серьезный. У него за плечами тоже зона, как и у самого Умара. Значит, есть поддержка блатных. Гаврош сама с блатными дело имела. Крупная может получиться буча. Если бы Муса был в нормальном состоянии, он не допустил бы такого.

Исмаил сидел за рулем машины частного сыщика. Двигатель то и дело отказывался тянуть на больших оборотах, но терпеливый чечен даже не ругался, он притормаживал и прогазовывал, стараясь основательно двигатель прогреть.

– А где люди Вахи? – спросил Умар.

– Зачем они тебе?

– На совещании – тебя там не было – они обещали нам помощь. Гаврош это слышала.

– Они отказались.

– Ваха не возьмет назад слова.

– Ваха уже взял. И больше такого сделать никогда не сможет. Понял, о чем я говорю?

Умар промолчал. Фраза сказана была таким тоном, что и не захочешь дальше спрашивать. Словно ему, Умару, угроза. А он-то надеялся, что у кого-нибудь из местных парней добудет на «косяк».

Машина пошла более-менее нормально только тогда, когда они выехали в город. И здесь сразу заметили последствия резкого похолодания. Одна авария, через километр другая. Ментам из ГИБДД работы до ушей хватит. А они еще и проходящие машины проверяют.

– Здесь Джабраила убили... – сказал Исмаил, показывая на скопление машин впереди.

Там омоновцы остановили сразу несколько легковушек и грузовик. Обыскивали. Исмаил перестроился в третий ряд и снизил скорость, чтобы по второму ряду их вовремя прикрыл от передвижного поста трейлер. Маневр удался.

– Злые, наверное, собаки...

– Джабраил с Али троих уложили. Сейчас лютуют...

– Не хватало, чтобы нас на чужой тачке остановили...

– Документы в порядке.

– Откуда?

– Мария за ночь сделала. По одну сторону дороги стояли жилые дома, по другую тянулся сосновый бор. Исмаил глянул в зеркало заднего вида на омоновцев и прикинул, как он легко смог бы уложить из «винтореза» весь патруль, спрятавшись среди сугробов. Но сейчас не до того. Перед операцией нельзя лишний шум поднимать, а после операции времени на это не будет. Пусть живут и радуются, что ситуация для них так удачно складывается.