Операция «Антитеррор»

Один вопрос мы с Асафьевым даже совместными усилиями выяснить не смогли, хотя вопрос этот при определенных обстоятельствах должен и может оказаться очень важным. Какие гарантии потребуют волки от ягнят, которых смогут принудительно завербовать? Ладно, со мной почти все ясно. Я скрываюсь от правоохранительных органов. Но опять же, кто мешает мне смотаться и от чеченов? Пойду на принцип, добуду документы, чуть-чуть меня омолаживающие, потому что во французский иностранный легион принимают только до сорока лет, а мне как раз сорок, – и рвану в Марсель на вербовочный пункт. А с Прохановым вообще ситуация скользкая. Он соглашается, разумеется, только в том случае, если освобождают его дочь.

Нет. Здесь что-то должно быть не так. Не могут они после принудительной вербовки рассчитывать на добросовестное служение их интересам. Не поверят чечены просто на слово. И будут, в общем-то, правы.

– Скорее всего вас попытаются «повязать на крови», – предположил Асафьев. – И такой вариант ты должен предусмотреть. Со всякими возможными подготовленными фокусами можно и подзалететь – они в состоянии проверить действительность события, поэтому следует выработать заранее линию поведения. Например, воюете вы только в Чечне и только против армии. Другое отметаете категорически. Это дело принципа.

– Возможно, – согласился я. – Надо быть аккуратным.

«Повязать на крови» – это подставить человека так же, как подставили меня, только более крупно и более круто. Причем добровольно. Нас постараются заставить принять участие в какой-то кровавой акции, запишут все это на пленку, и пленка будет поводком, на котором волки пасут ягнят. Такие штуки делать – чечены большие мастера, если судить по варианту моей вербовки.

На том мы беседу и завершили. На случай возможного прощания – неизвестно же, когда друзья с Кавказа попытаются меня вытащить, – я передал Асафьеву данные на Марину Николаевну Сабирову, чтобы он проверил их по возможности в миграционной службе. И уже закрывая за майором дверь, я заснул. До постели добирался с закрытыми глазами и, кажется, на ощупь.

* * *

За тот небольшой путь, что я проделал от гаража до «Аргуса» – десять минут неторопливой езды, – меня дважды остановили совместные посты ГИБДД и ОМОНа. Видимо, явление в городе «винтореза» произвело впечатление на ментовских чинов. В другом месте я, проезжая, наблюдал картину, как из машины вытаскивали и ставили на раскорячку троих кавказцев. Если со мной просто разговаривали, проверяли разрешение на оружие и, к счастью, само оружие даже не доставали из кобуры, чтобы сверить номер, то их обыскивали и самих, и машину. Чечены знали, на что шли. То и получили. Наследили так, что не стоит удивляться переполоху. Лишь бы менты не переборщили и не сорвали нам всю операцию по моей вербовке. А то повяжут всех, а мы останемся не у дел. И ни я, ни Леня не получим обещанный тройной оклад.

Я уже подъезжал к офису – на последнем перекрестке перед светофором остановился, – когда в кармане зазвонил сотовик.

– Привет, майор. Как прибудешь в кабинет, позвони мне. – Лоскутков краток. Он хорошо выучил тарифы сотовой связи и постоянно пользуется бесплатными пятнадцатью секундами разговора.

– Есть, господин начальник, – бодро ответил я. – Скучаю по знакомому суровому и справедливому голосу и чрезвычайно тороплюсь.

В кабинете я про торопливость забыл. Сначала включил компьютер, пока он загружался, сходил за водой и воткнул в стакан кипятильник. Без чая я скучаю. Потом только один раз сыграл в компьютерную игру, и лишь после этого, когда чай был уже готов, я сделал несколько глотков и позвонил Лоскуткову.

– Ты хотел, как я понимаю, сообщить мне, что идешь к прокурору подписывать ордер на мой арест?

– Извини, твои чечены очень долго спят. Они почему-то еще не звонили. И вообще, позвонят ли?..

– Тогда что такое важное созрело, из-за чего я с утра, невыспавшийся и потому злой, почти как ты, срочно понадобился?

– Володя хочет дожимать нашу библиотекаршу. Ты был вчера у нее?

После истории с Валерой Столыпиным у меня из головы вылетела Марина Николаевна. Совсем забыл рассказать про визит майору.

– Был, – тон я постарался выдержать загадочный.

– Ну и как?

– Не узнал.

– Кого не узнал?

– Ни ее не узнал на фотороботе, ни фоторобот не узнал при общении с ней. По-моему, это две совершенно разные личности.

– А что с «жучками»?

– Пару установил. Сегодня с утра рядом с ее домом должна стоять машина с прослушивающей аппаратурой. Позвони Асафьеву, поинтересуйся. Но, честное слово, мне очень даже жаль будет бедняжку, если в нее вцепится твой волкодав Володя. У нее же сотрясение мозга. Она дома даже шторы не раздвигает, потому что от дневного света глаза и голова болят.

– Он в принципе обвинять ее пока не собирается. Хочет свозить ее на то место, где она машину останавливала. Будет проводить следственный эксперимент. И незаметно тому парню, что ее видел, покажет.

– А что это даст?