Операция «Артефакт»

Картина, представшая его взору, была достойна кисти русских передвижников. Он возлежал на широком ложе, чем-то напоминающем боярскую кровать, в большой старинной русской избе. Справа от него стоял Кузьмин, одетый в русскую косоворотку, слева Степан в длинной холщёвой рубахе, подпоясанный кушаком, тут же стоял Алексей, который выглядел так же, как в момент их первой встречи в Швейцарии. Чёрные кудрявые волосы спадали ему на плечи, а маленькая узкая бородка с длинными бакенбардами делала его похожим на живого Христа. Однако больше всего его поразили глаза Бурмистрова, в которых он увидел некую безысходность.

– Ну, слава Богу, проснулся, – проговорил он, перекрестившись. – А то мы уже думали, что придётся садиться за стол без тебя. Поднимайся, Николай Петрович, нечего смотреть на нас такими удивлёнными глазами, чуть позже я тебе всё объясню. Сейчас Степан отведёт тебя на двор, а мы пока с Володей соберём что-нибудь на стол. Наденешь вот это, – и он положил на край кровати добротный старинный кафтан. – Не обессудь, чем богаты, тем и рады.

Когда через пару минут Томилин умывался в деревянной кадушке, он спросил у Соболева:

– Степан, где мы?

– А чёрт его знает, Николай Петрович. Фантом перетащил нас сюда, когда мы все были в отключке. Надо полагать, что это дом Архипа, про который он нам говорил, хотя совершенно непонятно, почему изба и находящиеся в ней вещи до сих пор выглядят так, как будто бы здесь кто-то живёт. Посудите сами, изба протоплена, запаха плесени нет, дом полон продуктов и старинной одежды, а на дворе целая гора порубленных дров. В общем, чудеса, да и только.

– А говорил ли он что-нибудь о тех, кто напал на нас в лагере?

– Нет, товарищ генерал. Сказал, что расскажет всё, когда вы проснётесь. Думаю, что ждать осталось недолго.

– А что ты лыбишься?

– Да как-то смешно мы выглядим в этих старинных балахонах. Впечатление такое, что мы перенеслись этак лет на двести назад в прошлое. Вы обратили внимание, во что обут сам Фантом?

– Нет.

– У него на ногах лапти!..

Когда Томилин со Степаном вернулись в избу, Бурмистров с Кузьминым уже сидели за столом, Алексей во главе стола, Владимир по левую руку от него. Томилину он указал на место возле себя справа, а Степана посадил рядом с Владимиром. Наблюдая за Алексеем, Томилин обратил внимание на то, что помимо внешних изменений в облике его друга, у него изменилась манера общения. Она стала теперь какой-то певучей, с вкраплениями старославянского диалекта.

На столе в изобилии были представлены дары местных лесов, от солёных груздей до мороженой морошки и клюквы. В глиняном горшке дымилась какая-та каша, которую дополняла миска с квашеной капустой. Также было много рыбы, как вяленой, так и сушёной. Вместо хлеба на столе лежали лепёшки, а завершал это изобилие небольшой бочонок мёда. Как только Томилин со Степаном уселись за стол, Алексей начал читать молитву:

Отче наш, иже еси на небесех!
Да святится имя Твое,
да приидет Царство Твое,
да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;

и остави нам долги наша,
яко же и мы оставляем должником нашим;
и не введи нас во искушение,
но избавь нас от лукавого…

Никто из присутствующих после прочтения молитвы не посмел нарушить молчание, и поэтому дальнейшая трапеза прошла в полной тишине. Было только слышно, как весело потрескивают дрова в печи да стучат деревянные ложки. Когда с едой было покончено, Алексей вышел из-за стола, подошёл к образам, перекрестился и достал из-за иконы Божьей Матери матерчатый свёрток, с которым вернулся на место. Развернув ткань, он извлёк из неё длинный металлический предмет, чем-то напоминающий большой тесак, и, посмотрев в глаза офицеров, грустно произнёс:

– Ну вот, друзья мои, и настал тот час, когда вы можете воочию созерцать Копьё Судьбы.

В повисшей минутной паузе раздался нерешительный голос Соболева:

– Простите, Алексей Павлович, а можно мне подержать его в руках?

– Конечно, Степан, – ответил Алексей, передавая ему клинок.

Как только рука Соболева коснулась артефакта, в тот же миг над его головой образовалось свечение нежно-голубого света, чем-то напоминающее огни Святого Эльма.

– Что это? – поинтересовался Томилин.

– Это Копьё подсвечивает ауру человека, которую в обычной обстановке мы с вами не видим.

– Дайте и мне подержать его в руках, – попросил Кузьмин.

Когда Копьё оказалось в руках у Владимира, над ним тоже возникло голубое свечение. Следующим в серии экспериментов был Томилин, и о, Чудо! Над ним вспыхнул яркий золотистый нимб.

– Ух ты! – восхищённо воскликнул Степан. – Круто вы светитесь, товарищ генерал, прямо как новогодняя ёлка. Алексей Павлович, а почему это мы светимся синим светом, а товарищ генерал жёлтым? Это что, от звания зависит?