Операция «Аурум»

— Она красивее, чем на фотографии. Блондинка с голубыми глазами. Заведующая парикмахерской, с которой я беседовал, даже позавидовала. Не успела, говорит, поступить на работу, а за ней уже мужчины гурьбой. Вы, юноша, уже третий по счету. Я ведь не из угрозыска вроде приходил, а как человек имеющий серьезные намерения. Дескать, понравилась мне Валя, ночей не сплю и прочее и тому подобное.

— Молодец, Сеня, — похвалил лейтенанта Махмудов. — А кто еще женихи, не считая тебя, конечно?

— Про первого ничего не сказала, а про второго одно твердила — симпатичный мужчина. Да она, завша эта, в таком возрасте критическом, что для нее все мужчины симпатичные.

Все рассмеялись.

— Лейтенант Пименов, вам и вашим людям — взять под наблюдение Валентину Волкову. Работать аккуратненько, не травмировать. Задача ясна?

— Так точно, ясна! Разрешите выполнять?

— Идите.

Лейтенант вышел, а Махмудов обратился к «Аяксам».

— Итак, что мы знаем, товарищи? «Третий» не знает местонахождения похищенного золота. К сожалению, не знаем этого пока и мы. Главарь банды наверняка знает о гибели Мансурова. Где может быть спрятано золото? Или у Камалова, или у Валентины, которая была подружкой Мансурова. Как видите, сообщники совершенно не доверяли друг другу.

— Товарищ полковник, — не выдержал Васюков. — А что, если с обыском к Валентине? Вдруг да повезет! Смелость города берет!

— Не следует путать смелость с глупостью, — бросил реплику Рахимов. — Обыскали — и ничего не нашли. Что тогда?

— Прокурор, давший санкцию на обыск и арест Волковой, будет в восторге, — полковник не без юмора глянул на сконфузившегося Диму. — А что же, в самом деле, теперь нам делать, а?.. Валя! Всем ею заниматься. Наверняка пресловутый «третий» уже ищет с ней встреч, контактов. Может быть, он не сам к ней отправится. Осторожный дьявол. Возможно, найдет связного. Впрочем, опять же, зачем ему лишний соучастник?.. И самому ему удобнее выведать местонахождение золота. Не исключено, что он прибегнет к угрозе оружием, чтобы запугать девушку. Но может статься, что Валентина эта — прямая сообщница Мансурова. Сложная ситуация. Но я, друзья, на вас надеюсь.

— Постараемся, Фарид Абдурахманович, — улыбнулся Васюков.

— Как только к нашей девице начнет подкатываться ухажер, мы его тут же цап-царап! — заключил Рахимов.

Пришла очередь ядовито улыбаться Васюкову, ибо полковник укоризненно покачал головой.

— Ай-яй-яй!.. Не ожидал от тебя такой накладки. Что же получается? Девушка красивая, эффектная. Мало ли кто может захотеть познакомиться с ней. Такой, как маляр-студент, скажем. А его за это под белы руки?.. И если даже сам «третий» пожалует. Взяли мы его... А дальше? Какие у нас против него улики? Никаких! Абсолютно! Даже на бумаге, что мы изъяли у гравера, отпечатки пальцев лишь мастера-говоруна. Нет у нас доказательств участия в преступлении таинственного главаря. А доказательства должны быть. Всенепременно. Иначе грош цена всей нашей работе.

XI

— Товарищ полковник, — доложил лейтенант Пименов, руководитель группы наблюдения, — объект вышел из парикмахерской, следует по улице. За ней идет, нагоняя, мужчина лет тридцати. Они останавливаются. Беседуют.

— Опишите мужчину.

— Высокий, поджарый, одет в вельветовые брюки бежевого цвета и в джинсовой рубашке супер-люкс. Темные солнцезащитные очки.

— Не можете сказать, зачем он ее догнал?

— Судя по поведению обоих, они разговаривают впервые. Думается, мужчина заводит с ней знакомство. Она вроде бы попыталась уйти... Он что-то говорит ей... Она смеется. Оба смеются. Теперь пошли вместе. Продолжаю наблюдение... Постараюсь подойти поближе...

— Вы ходите за мной второй день, — произнесла Валентина. — Я это еще вчера заметила. Что вы хотите?

— Я бы хотел видеть вас сидящей напротив меня где-нибудь в уютном месте. Ну, скажем, в «Бахоре». Можете вы поверить в искренние чувства с первого взгляда?.. Прошу вас, зайдемте, посидим.

— Вы приглашаете меня в ресторан? Так. Затем мы будем танцевать, потом вы позовете меня к себе под «честное благородное слово» слушать хорошую музыку и пить растворимый кофе.

— Растворимый кофе не в моем вкусе, я предпочитаю натуральный.

— А я предпочитаю ночевать в своей постели.

— Вы заметили, что я несколько иначе ставлю вопрос. Я просто хочу есть, и вы — хотите тоже.

— Послушайте, это мое личное дело!

— Питание — не личное дело. Кто же пройдет мимо, если рядом голодает ребенок?

— Где вы видите ребенка? А, это я, что ли?

— А разве нет? Давайте так, если вас сейчас впустят вместе со мною в «Бахор» — значит, вы достаточно взрослая особа.

— Ох и хитрый же вы!

— Я не хитрый, — я голодный. И вы — тоже. Если мы будем спорить и дальше, нам просто не достанется места. Смотрите, сколько желающих, — кивнул он в сторону людей, выходящих из автобуса, прибывшего на конечную остановку.

— Только учтите, я человек невеселый. Могу испортить вам аппетит и настроение.

— Ничего не может испортить аппетит мужчине! Тем более присутствие красивой женщины.

— Однако... Красноречие ваше, хотя и не цицероновское, но вроде бы искреннее.

— Не красноречие это, нет! Это душа моя...