Операция «Б»

Приятное чувство радости, гордости и полного удовлетворения охватило Преображенского. Боевое задание выполнено, это главное, а уж до аэродрома Кагул теперь они обязаны дойти, хотя их дальний бомбардировщик и будет еще подстерегать опасность.

Утро наступило тревожное и хмурое. Небо заволокли облака. Капитан Каспин сообщил, что облака висят в тысяче метров от земли, это пока не мешает посадке, но потом облачность может снизиться. Возможен и дождь, так как с Северного Ледовитого океана идет антициклон. Тогда садиться будет гораздо труднее.

Комаров поднял в воздух «чайки» и послал их навстречу дальним бомбардировщикам. Примерно через сорок минут по радио был получен сигнал: ДБ-3 возвращаются. Комаров и Поляков поспешили на старт, там уже находился старший инженер Баранов.

Первое звено возвратилось без машины лейтенанта Мильгунова. Едва останавливались моторы, экипажи с трудом вываливались из кабины и ложились прямо на сырую землю. Так выматывали их эти полеты. Людей подбирала санитарная машина и увозила на отдых.

— Задержался где-то, прилетит, — высказался Поляков. — Мильгунов опытный летчик.

Слова военкома не успокоили Комарова, но возражать он не стал. Действительно, время еще есть, может, опять на одном моторе прилетит летчик, как позапрошлый раз.

Во втором звене также не хватало одного самолета.

— Кого еще нет? — спросил подошедший Преображенский.

— В первом звене — лейтенанта Мильгунова, а во втором — лейтенанта Юрина, доложил Комаров.

— Подождем. Еще не все потеряно…

Донесся знакомый протяжный звук моторов самолета.

— Вон, вон, летит один! — указал рукой направление Поляков.

Бомбардировщик летел очень низко. Едва перевалив через лес, он пошел на посадку прямо на травянистое поле.

— Шасси не выпускается! — заметил Баранов.

Бомбардировщик коснулся земли фюзеляжем и заскользил по траве. Хвост его вдруг задрался вверх, словно ДБ-3 сделал стойку, и потом снова лег на землю. Баранов и Поляков на машине поехали к месту посадки. Вернулись они с экипажем лейтенанта Юрина.

— Ничего страшного с машиной не произошло, товарищ полковник, — доложил Баранов. — Погнулись лишь винты…

А дальнего бомбардировщика лейтенанта Мильгунова все не было. Люди на старте стояли молча, не глядя друг другу в глаза.

Никому первому не хотелось сказать, что Мильгунов не прилетит, что ждать уже бесполезно. В душе у каждого еще тлела слабая надежда на благополучное возвращение экипажа. Еще полчаса… Еще двадцать минут… Последние десять минут… Надежда погасла.

Комаров, пожалуй, по праву считал себя самым несчастливым в авиагруппе особого назначения, так как ему, как начальнику штаба, приходилось первому официально фиксировать потери личного состава. А это так тяжело и тягостно, что после ходишь сам не свой.

«05.09.41. ДБ-3 № 391114. Мильгунов, лейтенант — летчик. Чубатенко, лейтенант — штурман. Кулешов, мл. сержант — стрелок-радист.

Самолет не возвратился с боевого задания (бомбоудар по г. Берлин). Судьба экипажа и самолета неизвестна».

Из сообщений центральных газет:

«В ночь на 5 сентября советские самолеты совершили налет на Берлин и сбросили на военные и промышленные объекты зажигательные и фугасные бомбы. В Берлине наблюдались пожары и взрывы.

Все наши самолеты вернулись на свои базы, за исключением одного самолета, который разыскивается».

Прощальный круг

Рано утром 6 сентября с постов ВНОС начали поступать доклады о шумах моторов вражеских самолетов, приближающихся к острову с юга — со стороны Рижского залива и с востока — от эстонского берега. На Кагул шли эскадрильи истребителей и бомбардировщиков.

На аэродроме объявили воздушную тревогу, весь личный состав вынужден был уйти в укрытие.

— С такой рани начинают, — удивился Преображенский.

— Здорово мы им вчера поддали в Берлине! Вот и пожаловали с ответным ударом, — сказал Поляков.

— Звереют фашисты. Спасу от них нет…

Первой появилась над аэродромом девятка «Мессершмиттов-110». Зенитные батареи открыли по ним огонь. Истребители накинулись на огневые позиции, обстреливая их из пушек и пулеметов.

Затем место их заняли «юнкерсы». Они сбросили бомбы на зенитные батареи, а когда те замолчали, пошли по кругу над Кагулом, сбрасывая бомбы на расположенные вокруг хутора. Преображенский удивился: раньше фашисты в первую очередь взрыхляли бомбами взлетно-посадочную полосу, а сегодня весь свой удар направили на эстонские хутора. Что это, случайность, или фашистская агентура дала наконец точные сведения о местонахождении ДБ-3?