Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии.

«Наличие у русских намерения захватить Витебск атакой в полосе 3-й ТА представляется командующему сомнительным. Противник может достичь той же цели операцией из района Ковеля и в полосе 16-й армии. По мнению командования танковой армии, противник будет сковывать наши крупные силы на выдающемся далеко на восток участке фронта, чтобы не допустить переброску дивизий на угрожаемые участки»[216].

Рейнгардт и Буш отнюдь не были одиноки в этом мнении. Командир 260-й пехотной дивизии генерал Кляммт свидетельствовал:

«Точка зрения высшего командования, т. е. от армии и выше, определялась при этом мнением, что главный удар будет нанесен русскими в район южных групп армий, т. е. у Ковеля и южнее»[217].

Подчеркнем — «от армии и выше». То есть такая оценка обстановки не ограничивалась ближайшим окружением Гитлера и его любимчиком Моделем. Действительно, после неудач Красной армии зимой 1943/44 г. на Западном направлении логично было бы предположить перенос усилий советских войск на другие направления. Как было уже сказано выше, такие идеи на начальных стадиях планирования «Багратиона» имелись и такие предположения не были сами по себе неразумными.

Опять же, для советско-германского фронта были достаточно характерны крупномасштабные операции с решительными целями. И германская операция по окружению Юго-Западного фронта под Киевом в сентябре 1941 г., и советские операции «Уран» и «Малый Сатурн» разворачивались на огромных пространствах и преследовали самые решительные цели. На их фоне идея отсечь от Германии сразу две группы армий («Север» и «Центр») не выглядела такой уж невероятной и сумасбродной. Логичным же действием на белорусском «балконе» для Красной армии было как минимум сковывание немецких сил наступлениями локального значения.

Сообразно оценке советских планов основная масса ценных подвижных соединений Восточного фронта была сконцентрирована в группе армий «Северная Украина». Здесь находилось семь танковых дивизий, две танко-гренадерские дивизии и аж четыре батальона тяжелых танков «Тигр» (больше половины из примерно 300 танков «Тигр» на Восточном фронте в целом). Еще семь танковых и две танко-гренадерские дивизии находились в подчинении группы армий «Южная Украина». Добиться такой концентрации танков в южном секторе фронта можно было только за счет ограбления остальных направлений, прежде всего ГА «Центр».

Еще одним отголоском событий в южном секторе советско-германского фронта для ГА «Центр» стал приказ фюрера № 11 от 8 марта 1944 г. о создании так называемых «крепостей». В ГА «Юг», когда разваливался фронт, некоторые города объявлялись «крепостями» (Fester Platz). Их задачей было удержание узлов дорог любой ценой с целью ухудшить условия снабжения наступающих войск противника, даже ценой своей гибели. Сам Гитлер в приказе № 11 использовал высокопарную, но размытую формулировку:

«Крепости» должны выполнять те же задачи, что и крепости прошлого. Они должны не допустить захвата противником значимых с оперативной точки зрения мест. Они должны позволять окружить себя и тем самым связать как можно более крупные силы противника. Тем самым они должны создать предпосылку для успешных контрударов»[218].

Здесь мы видим обозначение еще одной задачи — сковывания войск противника. Действительно, чаще всего численность штурмующих «крепость» войск превосходила численность обороняющихся в ней, пусть и не на порядок. В целом приказ фюрера № 11 в большей степени касался организационных задач заблаговременной подготовки «крепостей». В связи с этим достаточно точную формулировку задач «крепости» впоследствии дал на допросе в советском плену фон Эрдмансдорф, комендант Могилева: