Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии.

Еще дальше к югу от Витебска 4-я армия генерал-полковника Хайнрици, который в те дни болел и его замещал генерал пехоты фон Типпельскирх, оборонялась на оршанском и могилевском направлениях в центре полосы группы армий. Позиции немецкой 4-й армии лежали в полосе наступления двух советских фронтов. Ее левый фланг находился на направлении главного удара 3-го Белорусского фронта, а центр — на направлении главного удара 2-го Белорусского фронта. О распределении сил армии между различными направлениями дает представление следующая таблица.

Численные показатели фронта обороны соединений 4-й армии по состоянию на 20 июня 1944 г[237].

² Kampfstaerke.

Хорошо видно, что, несмотря на широкий фронт обороны (32 км), 78-я штурмовая дивизия была настоящим монстром, обеспечившим на этом фронте высокую плотность бойцов на единицу занимаемого фронта. В подсчет плотности входит боевая численность, резервы, дивизионные саперы, но не входит запасной батальон соединения. Также достаточно сильной и плотно построенной оказывается находившаяся на направлении главного удара 2-го Белорусского фронта 337-я пехотная дивизия. Вместе с тем в системе обороны 4-й армии есть откровенно «безлюдные» участки.

Наиболее прочной и хорошо подготовленной была оборона оршанского направления, где занимал позиции XXVII армейский корпус. Она сложилась еще в самом начале позиционных боев на Западном направлении. Постройка данного рубежа обороны началась еще в сентябре 1943 г., и немецкий корпус отходил на него с боем. С тех пор оборона на этом направлении непрерывно совершенствовалась. Проволочное заграждение перед главной полосой обороны доходило в глубину до 4–6 м. Для сохранения живой силы от артиллерийского огня на переднем крае было сооружено большое количество глубоких укрытий — «лисьих нор» и блиндажей в 3–4 наката. Это, собственно, являлось основой тактики обороны немецкой пехоты: пережидать артиллерийскую подготовку в укрытиях, а с ее завершением быстро занимать позиции и встречать атакующих огнем.

Любопытно отметить, что на болотистых участках принцип постройки убежищ для пережидания артиллерийского удара сохранялся. Здесь применялись деревянные цилиндрические убежища, заготавливавшиеся в тылу и подкатываемые к заранее выкопанному котловану. Такие деревянные убежища применялись взамен бронеубежищ и котлов, которые из-за своей тяжести не могли быть подвезены на болотистые участки.

Первая траншея проходила непрерывной линией по всему переднему краю. Траншея полного профиля местами наращивалась за счет железных трубопроводов с торфоразработок. По болотистой местности урочища Веретейский Мох траншея шла неполного профиля. В районе Киреева и вдоль автомагистрали в направлении Орши были установлены железобетонные колпаки, хотя в целом ДЗОТы и ДОТы были нехарактерны для немецкой полевой фортификации этого периода.

Вторая линия траншей проходила параллельно первой на удалении 200–800 м. В районе проходившей параллельно фронту дороги Ласырщики, Заволны вторая линия траншей держала под огнем подступы к переднему краю и первую траншею, что значительно увеличивало мощь огня обороны. Первая и вторая линии траншей соединялись между собой ходами сообщения.

Противотанковая артиллерия эшелонировалась на всю тактическую глубину. Причем для противотанковых орудий также подготавливались укрытия. Сами же позиции противотанковых пушек, в зависимости от условий обстрела, зачастую были открытыми. В целом противотанковые возможности XXVII армейского корпуса 4-й армии, преграждавшего путь по шоссе на Оршу, характеризовались следующими цифрами (см. таблицу).

Состав противотанкового вооружения (включая танки и САУ) XXVII армейского корпуса на 20 июня 1944 г[238].

² В скобках — наличие ракет к «офенрорам».

Соответственно 5-й танковый батальон, 742-й батальон истребителей танков (на «мардерах») и 667-я бригада «штурмгешюцев» являлись корпусным резервом, 501-й батальон «тигров» — армейским резервом, а 14-я пехотная дивизия — резервом в подчинении группы армий. Приведенные данные подтверждаются также показаниями, данными в советском плену командиром 78-й штурмовой дивизии генерал-лейтенантом Траутом. Он подтвердил наличие 31 «штурмгешюца» и почти двух десятков «мардеров» (по показаниям Траута, их было 18 штук к началу советского наступления).

Нельзя не отметить, что противотанковые возможности оборонявших оршанское направление соединений возросли в сравнении с зимними месяцами. Появились дальнобойные 88-мм противотанковые пушки. Скачкообразно выросло количество «фаустпатронов» и «офенроров».