Операция «Бангладеш»

— Боже ты мой! — встряла Антонина. — Не повезло львице с отчеством. Я думала львицы только в Москве или в Питере. И они вроде любят маленьких собачек. — Она взглянула на Павла и потянула Олесю за рукав: — Я бы на твоём месте такого пупсика наедине со львицей не оставляла.

— Эх, ладно… — опускаться до разговоров с проводницами Павел не собирался. — Подводишь ты меня, Олеся. Не знаю…

Олеся взяла чемодан и шагнула в вагон:

— Я люблю вас, Павел Сергеевич.

— Подожди, что? — очнулся Павел. — Олеся!

Павел бросился к двери, но Попец уже стояла на пороге с жёлтым флажком.

— Куда ты, пупсик, куда? Отправляемся.

Поезд тронулся. Павел схватился за поручень и пошёл рядом.

— Гражданин, не хулиганьте! — пристрожила его Антонина.

— Олеся, я к тебе приеду! — кричал Павел поверх её головы в темноту. — Приеду, слышишь! Скоро приеду!

19

2005, Самара, вокзал

Поезд напоследок вздрогнул и остановился. Антонина отворила дверь из тамбура на улицу, протёрла поручни и ступила на плитку перрона. Павел с оранжевой дорожной сумкой на плече вышел следом, подрыгал ногами, разгоняя кровь, и остановился чуть в стороне. К поезду спешили встречающие. Возбуждённая толпа неслась мимо вагона, растекалась вдоль состава. Люди вытягивали шеи, толкались и приветственно махали руками наконец увиденным и вновь обретённым родственникам, близким и друзьям. Генеральскую форму Татьяниного мужа Павел приметил издалека. Быстро достал мобильник и сделал вид, что увлёкся раскопками контактов.

Из вагона вынырнула Валентина. К ней тут же подскочил худющий молодой человек, в безупречно сидящем синем костюме. На тонких ногах с выгнутыми наружу коленками парень смахивал на лешего. Он держал перед собой мобильный телефон, словно нёс поднос с бокалом шампанского.

— Валентина Александровна!

— Приветствую, — Валентина встретила лешего, как тренер закончившего выступление фигуриста.

— Вам звонит… — он прошептал ей на ухо секретное имя звонящего и протянул телефон.

— Валя… — потянулся было к ней Павел.

— Да, слушаю! — Валентина взяла трубку, отдала лешему сумку и жестом показала ему направление движения.

Вскоре стройная фигурка и кривоногий фольклорный персонаж затерялись в пёстром бурлении вокзальной кутерьмы.

— Тата! — платформу оглушил радостный баритон Большегородского. — Ну наконец-то! — Он помог Татьяне выйти из вагона. — У тебя всё в порядке?

— Ой, Николай Иванович, не спрашивай! — отмахнулась Татьяна.

Будто из-под земли вырос услужливый лейтенант и взял у Татьяны багаж.

— Вон Павел, — озорно улыбнулся Большегородский и помахал Павлу.

Павел почувствовал себя призывником в военкомате. Он слегка поклонился в ответ и деланно улыбнулся.

— Мама, привет! — следом за лейтенантом к Татьяне подбежали два юноши. Со спины Павлу было не разобрать возраста, но лет по шестнадцать-семнадцать.

Татьяна обняла сыновей и как бы невзначай повернула старшего лицом к Павлу. До сего момента Павла никогда не било током. Наверное, потому, что ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь ещё раз увидит себя в молодости. У Павла задрожали брови. Татьяна бойко включилась в руководство семьёй и заторопила мужа:

— Идём-идём, Николай Иванович, оставь его. Я тебе вот что скажу…

Татьяна и Большегородский пошли к зданию вокзала. Мальчишки шли рядом — старший со стороны матери, младший взял отца за руку. Позади них лейтенант сгибался под весом поклажи. Татьяна жестикулировала, но слова растворялись в суматошном шуме перрона.

— Георгий — вы рыцарь! — раздалось за спиной.

Павел обернулся. Из вагона выходила Ирина, Жорик, стоя с чемоданом, галантно подал ей руку.

— Ира… — позвал Павел, но голос прозвучал сипло и тихо.

Ирина принялась благодарить проводницу:

— Ой, Тонечка, спасибо вам огромное, доехали, как по ветру долетели.

— И вам спасибо, — хохотнула Попец, — что поезд по ветру не пустили. Наслышаны уж о ваших подвигах.

Лицо Ирины скрылось под маской раскаяния:

— Простите, Тонечка, простите! Удачи вам и счастья!

— И сами не хворайте! — терпеливо пожелала Антонина.

Ирина взяла Жорика под руку, и они пошли вслед за остальными, напоминая банальную счастливую парочку.

Растерянный Павел открыл рот, он хотел призвать к справедливости, обострить проблему своего одиночества.

— Извиняй, Павел, так получилось, — Марик закрыл Павлу рот, подняв пальцем нижнюю челюсть за подбородок.

— Ай… Чего теперь извинятся? — Павел отстранил его руку.

— Не знаю… — задумался Марик. — Что не побили…

— А, это спасибо! — удовлетворённо кивнул Павел. — Премного благодарны-с!

— Ну, бывай! Пока свободен, — Марик пожал Павлу предплечье.

— Надеюсь, перед «свободен» запятая? — игриво уточнил Павел.

Но Марик уже потерял к нему интерес. Достал из кармана брюк мобильный и, приложив его к уху, не спеша зашагал прочь:

— Да, так точно! Бедаш прибыл! Есть, понял!