Операция "Берег"

— Сейчас проще мимо зверинца проехать, и правее по дорожке вдоль свинарника. Или коровника, я не совсем понял. К дороге от центрального дома и выскочим. Но на выезде должна быть охрана, позиция, — предположил как всегда отлично ориентирующийся в карте и дорожно-топографической ситуации водитель.

— Охрана нам даже кстати. Уточним у камрадов обстановку. Мы группа связи, даже моторизованная, какие сомнения-то? — напомнил обер-лейтенант Земляков.

* * *

Проскочило. И с фолькштурмистами, занимающими позицию у КПП, да и дальше. У ворот Земляков, свесившись с борта броне-монстра, поговорил с цугфюрером[11], предупредил о готовящейся контратаке в направлении собственно поселка Фридрихсберга, об усилении ударной группы бронетехникой. Пожилой взводный указал, где можно найти ротного ополченцев, пожелал «разящего удара».

Ну, от поисков командира батальона и поддержки организации разящих ударов броне-ДРГ разумно воздержалась, свернув напрямую к поселку. На ходу выдали длинную очередь из кормового «МГ» в туманное небо — зеленые трассирующие светляки ушли ввысь. Но этот, вроде бы безвредный, салют почему-то спровоцировал изрядную стрельбу.

«Пума» ворвалась на улочку поселка, кругом палили из стрелкового, суетливо квакал миномет. Проезд перегораживала баррикада — выскочили немцы, замахали руками:

— Вы с ума сошли! Впереди русские!

— Приказано прикрыть ваш отход броневой контратакой, — прокричал свою версию грядущих событий обер-лейтенант Земляков. — Где проезд!

— Через тот двор, но…

— Сражаться так, как русские в Сталинграде! — проорал бесстрашный обер-лейтенант, вскидывая руку в партийном приветствии. — Отходите, иваны окружают.

Броневик взревел, сдал чуть назад, и пошел вокруг дома. В темноте захрустели остатки симпатичного забора.

— Вот ты клоун, — крикнул из глубины брони командир ДРГ. — Про отход-то зачем?

— Я штабной офицер, обязан мыслить стратегически.

— Не поверят…

«Пума» вкатилась во двор, Евгений понял, что немцы действительно не поверят — их тут скопилось взвода два, явно готовятся к атаке. Да, с приказом на отход такая себе идея получилась, противоречивая.

Пришлось на ходу поправлять свое стратегическое видение. Обер-лейтенант Земляков, сидя на броне, взмахивал рукой, показывая сложный наступательный маневр с обходом левее и глубже. Что-то кричал офицер из окна дома, но броневик, ревя и газуя, пер вперед — немцы поневоле шарахались от тупорылого высокого носа. Обер-лейтенант с брони продолжал ободрять разнообразными жестами, по большей части воинственными, но не совсем внятными. Наверное, подумают, что очкастый обер-лейтенант пьян. Ну, вполне может быть, обер-лейтенанты, они не святые.

«Пума» вырвалась на свободу улицы.

— Твою… Женя. Это уже не клоунада, это чистый фарс, — зарычал Робин.

— А что я могу… только возглавить… — с некоторым ужасом пробормотал Евгений.

Немцы выбегали следом, рассыпаясь по улице. Получалось, что бронемашина возглавляет атаку. Вовсе нехорошо… И тактически неграмотно.

— Сейчас нас сожгут, — предрек Фер.

— Так пусть Ян газанет, оторвемся, — заорал напортачивший обер-лейтенант, задирая ствол кормового пулемета и нажимая на спуск.

МГ-42 выдал остаток сигнальной зелено-трассирующей очереди. Непонятно, что об этом подумали немцы, но на наших это явно не произвело впечатления — по броневику били, причем густо — скрещивались и рикошетировали очереди двух пулеметов, частью тоже трассирующие. Землякова сдернули за борт броневика, стучало и сверкало густо…

Сейчас определенно из орудия бабахнут или гранатами…

— Ян, сворачивай!

«Пума» вильнула и сходу вмазалась в забор — на этот раз кирпичный, замечательного немецкого качества. Удар вышел крепким — Евгений полетел на пол, вернее, на Фера и еще что-то относительно мягкое. Судя по звуку, часть забора обрушилась, но далеко не полностью. Броневик мгновенно, с ревом, сдал назад, сразу вперед…

…это спасло. Вспышка пламени по правому борту, буквально в десяти метрах — но граната «фауста» просвистела за кормой, долбанула в стену соседнего дома. Броневик осыпало крупными и мелкими осколками кирпича — тяжелая машина, перепуганно, словно живая, перескочила через вал рушащегося забора, во что-то крепко врезалась и заглохла. Определенно, мертвой решила «Пума» притвориться. Вновь сшибленный с ног Евгений, опираясь о стальную голову снайпера, подскочил на ноги…

За углом дома выматерились и кто-то отчетливо сказал по-русски:

— Мазила ты, Коля. С двух шагов и мимо.

— Ничо. У меня второй «фауст» есть. Щас сверху…

— Коля, твою… не вздумай! — хором закричали из брони «пумы», мгновенно перейдя на правильный и доходчивый язык.

Определенно не услышит Коля-Николай. На улице шел бой — наши пулеметы клали немцев, те упорно атаковали, стрельба стояла страшная, дошло до гранат…

Коля оказался все же не глухим, да еще прибежал командир местных пулеметчиков.