Операция без наркоза

Пытались отследить путь, которым двинулась банда. Но на камнях следы терялись. И по следам найти бандитов оказалось невозможно. Искать по ущельям – большая вероятность попасть в засаду и понести потери. Потому был использован беспилотник, который несколько ночей подряд кружил над окрестными ущельями и только с третьего захода, обследуя очередное ущелье, сумел засечь в тепловизор пятна горящих костров и людей рядом с ними.

Видеозапись проанализировали. И насчитали двадцать три человека. Вероятно, второй вариант, неуверенно подсказанный экспертом-следопытом, был все же верным. Ночную съемку с беспилотника повторили еще трижды. Эти трое суток были выделены сводному отряду спецназа ГРУ на разработку операции и подтверждение полученных данных.

Все сошлось. В банде было двадцать шесть человек. Трое из них находились на постоянных постах – часовые. Двое часовых сменялись через три часа, один, на дальнем рубеже, – через шесть. Первый занимал стационарный пост в начале ущелья, второй примерно на половине пути к лагерю, причем всегда в разных местах, а третий уходил на тот самый дальний рубеж, в верховья, где в это ущелье можно было проникнуть только через соседнее. Правда, для этого требовалось совершить короткую экскурсию в Грузию, и местность там – каменистое плоскогорье – по уверениям пограничников, полностью контролируется из России и из Грузии. Пограничники признавали, что тридцать процентов границы перекрыть полностью они не в состоянии и контролируют эти участки только с помощью редких пеших нарядов со служебной собакой. Зато за остальные семьдесят процентов пограничники ручались головой и погонами. Там перейти границу было невозможно.

Пространство в верховьях интересующего нас ущелья было не просто открыто для визуального наблюдения, оно еще и контролировалось множеством дублирующих друг друга приборов. Если не сработает один, сработают другие. Контроль над оставшимися тридцатью процентами границы – это вопрос финансирования погранслужбы, он может решиться только на больших верхах, так уверяли пограничники. Для этого требовалась политическая воля. Остальное решаемо, как и большинство других проблем. Было бы желание. В данном случае дело было только за ним.

Наша подготовка к проведению операции была стандартной. Точно так же мы готовились и в городке бригады. Причем готовились каждый день. А в командировке режим подготовки был иным. Здесь не было условий для создания полноценных тренировок. И потому солдаты отдыхали больше обычного. Единственное, что было доступно в городке, – это «Полоса разведчика»[5], которую использовали чаще всего для проведения утренней разминки, и «Скалодром»[6] в ее завершении. Полоса препятствий, кстати, была весьма удобной и для отработки навыков ползания. Ну и спортзал, где можно было заниматься рукопашным боем. Комплект боксерских мешков и манекенов был доступен для всех. Вот эти виды подготовки и занятия в учебных классах по специфическим дисциплинам, таким, например, как изучение тонкостей минного дела или снайпинга, и применялись в подготовке к операции. И нагрузки давались предельные, какие только может выдержать солдатский организм. Таким образом, начало операции, где стреляют и где есть прямая угроза для жизни, было для солдат своеобразным «праздником», потому что давало возможность отдохнуть от занятий…

* * *

– Питиримов! Я у тебя за спиной, вижу тебя и Мукомохова. Что застряли?

Младший сержант с рядовым залегли в середине узкого и относительно длинного, метров в шесть-семь, прохода между скалами.

– Взрывное устройство сложное, товарищ старший лейтенант, – за младшего сержанта ответил сапер. – Внизу только «растяжки», сейчас будем искать сами мины. Я так полагаю, взрывные устройства должны быть простыми фугасами, которые направлены на то, чтобы скалы на проход уронить. Придавить тех, кто здесь пойдет, и проход закрыть. К нам пока лучше не приближаться.

– Помощь нужна? – Конечно, минное дело я знал немного лучше, чем младший сержант Питиримов, и примерно настолько же хуже, чем рядовой Мукомохов.

– Никак нет. Сами справимся.

– Товарищ старший лейтенант, – опережая на секунду мое желание самому с ним связаться, вышел на связь младший сержант Хозяинов. – Тут какие-то странности для непосвященных.

– Рассказывай! Кроссворд на скале нарисовали?

– Я бы сказал, хуже. Под скалу шесть лазов. Абсолютно одинаковые. Но проходят часовые, я думаю, только по одному.

– Спички есть?

– Конечно. Охотничьи…

По коробку таких спичек в полевых условиях обязан иметь при себе каждый солдат спецназа. Этот коробок входит в комплект обязательных вещей точно так же, как коробка со средствами санитарной обработки и первой медицинской помощи, независимо от того, есть ли во взводе санинструктор и какой запас медикаментов он при себе имеет.

– Проверь каждый лаз на сквозной выход. По отклонению пламени. У сквозного прохода будет или тяга, или, наоборот, выдувание пламени.

– Уже проверили, товарищ старший лейтенант. Все – сквозные.