Операция «Бременские музыканты»

… Мы подкрались к Мрачному дому со стороны оврага и залегли под кустом. Было еще светло, но из оврага тянуло вечерней сыростью. На кустах и деревьях птицы готовились ко сну, чистили перышки и чирикали, переговариваясь. Задребезжала вдали противным голосом тети-Клавина коза. Позвали домой Петюню его родители. Свистнула на станции электричка. И все стало стихать.

Из Мрачного дома вышли его «охранники», все в тех же ярких трусах и темных очках. Они заперли входную дверь, сели в машину и уехали.

Что и требовалось проверить.

Мы вернулись домой. Папа все еще сидел над своими бумагами. Мы вскипятили ему чайник для кофе и забрались на чердак.

– Смотри не усни, - сказал Алешка.

– Сам не усни, - обиделся я.

– Я-то не усну, у меня еще дело. - И он, засветив свечной огарок на блюдечке, достал из-под матраса тетрадку.

– Книгу пишешь? - усмехнулся я. - Воспоминания сурового мстителя?

Алешка не ответил, задумался. А через некоторое время спросил:

– Дим, «душно» через «ч» или через «щ» пишется, я забыл?

– Через «ы», - усмехнулся я. Но все-таки подсказал.

И Алешка быстро настрочил что-то на тетрадном листке. А потом сказал:

– Помнишь, папа говорил один раз, что врага лучше всего бить его же оружием?

– Ну и что?

– Я их выживу из этого дома. Чтобы от страха навсегда свои пакости забыли. Вот, я им предупреждение написал. - И дал мне листок. - Ошибки поправь, ладно?

На листке большими буквами красным фломастером было написано:

«Душно мне, душно! Чужие люди захватили мой дом. И бродят по моим комнатам злыми тенями. Не будет вам в нем покоя. А только страх и ужас во веки веков.

Миксер Торп - привидение Мрачного дома».

– Здорово, - сказал я. - Очень угрожающе. А при чем здесь миксер?

– Какой миксер? - Алешка выхватил у меня из рук свое зловещее послание. - А, это я от волнения ошибся.

И он переправил «миксер» на «микстер», сложил листок и сунул его в карман шортов.

– Скоро полночь, - сообщил он. - Ты готов?

– Готов. - Я вздохнул. Меня опять охватили сомнения. Да и страшновато было. Не нравился мне этот дом. С его ночным воем. Вдруг и в самом деле они там какое-нибудь чудище в подвале держат. Голодное.

Ночную тишину спугнул ненормальный петух тети Клавы.

– Пора, - шепнул Алешка, и мы выбрались на волю.

В окне у папы было темно. Спит. И не знает, на какое опасное дело отправляются его родные дети.

– Надо его на всякий случай заблокировать, - сказал Алешка. - Вдруг проснется.

Я осторожно заглянул в окно. Папа спал на раскладушке лицом к стене, укрывшись с головой. И это меня удивило - он никогда так не спал, видно, устал очень.

На ступенях стояла толстая палка, которой иногда пользовался папа, когда у него побаливала раненая нога. Мы подперли ею дверь и пошли к Мрачному дому, навстречу приключениям. И привидениям.

Поселок спал. Нигде не светились окна, не хлопали двери, не звенела посуда. Только в самом крайнем доме веселилась беззаботная молодежь. И я ей позавидовал немного.

Мы молча шли уснувшей улицей, а в конце ее, у оврага, вырастал Мрачный дом. Он становился все выше и даже заслонил луну. От этого его силуэт еще больше напоминал развалины старинного замка, полного романтических и ужасных тайн.

Если сейчас там кто-то завоет, я без всяких разговоров возьму Алешку за шиворот и отведу домой, в родимый хозблок. Загоню его на чердак и до конца лета буду сидеть на лестнице. Сторожить неутомимого искателя приключений.

А неутомимый искатель беззаботно шагал впереди меня, посверкивая пятками сквозь дырки в носках…

Тут наш путь в неизведанное и опасное ненадолго прервался - его пересекли три загадочные тени с задранными хвостами.

Алешка приостановился, заботливо их пропуская, и объяснил мне:

– Мурзик, Мурка и Бакс на пруд пошли, ротанов ловить. - Мы тогда еще не знали, что они теперь будут ходить на пруд, как дикие буйволы на водопой, - дома им воды не хватало.

– Они нам тоже скоро понадобятся, - сказал Алешка вслед кошкам.

– Зачем? - удивился я. - Мышей мы вроде не завели еще.

– Узнаешь. Я операцию готовлю против Грибка. «Бременские музыканты» называется.

На секунду мне стало жаль Грибкова. Уж я-то Алешку знал. Он к врагам беспощаден. К тому же изобретателен и коварен, как индеец.

…Мрачный дом застыл, как каменная глыба. И все выше нависал над нами. Мы обошли его кругом, осторожно, бесшумно, в поисках «какой - нибудь дырки». Но все окна и входная дверь были заперты. А в подвальных окнах, на которые мы больше всего рассчитывали, появились решетки.

– Попробуем через верх, - шепнул я.

На третий, недостроенный этаж по заднему фасаду дома шла лестница, заваленная битым кирпичом и ржавой арматурой. Мы осторожно, чтобы не упасть и не шуметь, взобрались по ней наверх.

Тут над нами засияла коварная луна, и сейчас же во дворе сторожа радостно залаяли его собаки - Алешку увидали, не иначе. Но мы быстренько скрылись за недостроенной стеной, и собаки разочарованно заскулили.

Хорошо все-таки, что светит луна. Мы бы без нее тут все ноги переломали: кругом железяки, кирпичи, какие-то палки и дырявые ведра. А у нас даже фонарика не было, мы его не нашли, куда-то делся.