Операция 'Челнок'

- Нет, но ему сумму отвалили, чтобы он на родине заткнул матери рот. А Васька не дурак, из этой суммы себе часть взял, так называемые комиссионные.

- Врешь ты все, - это уже выступила Люда. - Васька один из нас боролся за нее. Это он ходил в полицию, консульство, в прокуратуру, а потом понял, что Вальку не вернуть и пошел к перекупщикам, требовать деньги хотя бы для матери. Те даже спорить не стали, сразу дали и очень большую сумму. А так называемые комиссионные ему уплатили за то, чтобы он взял заявления из прокуратуры.

- И Вася, конечно деньги взял?

- Взял.

- Выходит Васька ее и продал перекупщикам, раз те, деньги безропотно ему выдали, - зло говорит Галя. - И комиссионные тоже были договорные...

- Зачем же он тогда бегал по всем инстанциям? Он же хлопотал за нее.

- А чтобы его ни в чем не обвинили. Туман на наши бабьи головы наводил.

- Не верю. Васька не такой...

- Ну..., ну...

- Хватит вам. Верить мужикам вообще нельзя. Ты все слышала, Леночка? Вот почему красивым девочкам морду надо кривить в этих поездках, - подводит итог Ольга.

- Может Вася, таким путем и меня продаст?

- Не дадим, - выступает Галя, - Срать пойдешь в туалет, мы рядом будем... Надо всем держаться вместе.

За окном поезда проносились родные российские поля и леса. Мне было чего то не по себе от таких разговоров. Ольга с Галей вдруг заговорили о товарах, что они в этот раз будут брать. Людмила задумчиво смотрела в окно, а я вдруг захотела спать.

Через девять часов поезд подкатил к украинской границе. Ольга растрепала мои волосы, усилила черноту под глазами и задрала воротник кофты.

- Не вякай только и не лезь со своей справедливостью.

Состав остановился на какой то станции, я не успела прочесть название и началось ожидание.

- До чего их, гавриков ненавижу, - говорит Галя, - как и украинских проводников, тоже сволочи порядочные, за каждый стакан кипятку норовят содрать три шкуры и все не в своих деньгах, а наши рубли требуют, да еще по курсу один к одному...

- Помолчала бы, - ответила ей Люда. - опять ляпнешь что-нибудь, нас вообще здесь заклюют.

В дверь просовывается голова в фуражке.

- Ага... и здесь курочки едут. А ну показывайте паспорта...

В купе протискивается прапорщик, за ним толстомордый парень, который неторопливо осматривает полки, а потом нас.

- Что запрещенное везем? - басом гудит он.

- У нас ничего такого нет, - за всех отвечает Оля.

- Знаю я вас...

Прапорщик возвращает паспорта и тоже оглядывает купе.

- Толя, это твои..., я пойду дальше.

- Давай - давай..., - пограничник исчезает, а толстомордый нагло ощупывает нас взглядом. - О... Я вижу здесь старых знакомых. Ну-ка ты, телка, - его палец уперся в Галю, - представь вещи. Что везешь?

- Ничего. Пустые сумки.

- Знаю я тебя. Как в тот раз обмануть хотела, валюты набрала выше нормы и скрыла... Бери сумки, пойдем в купе проводников, там тебя посмотрим.

- Не имеешь право. Смотри здесь.

- Я на все имею право. А ну, двигай, стерва.

- Вы не имеете право так относится к пассажирам, - не выдерживаю я. Тем более к женщинам...

- А это, что за ца-ца такая. Ты хочешь, чтобы я тебя тоже обыскал. Тогда вставай, бери вещи, пошли. Я сейчас тебе покажу, какие я имею права...

- Ленка, не смей, - Ольга в панике. - Что же делать то? Где же Васька?

- Девочки ничего, не бойтесь. Я ему все объясню.

Выдергиваю свою сумку и оттиснув этого мордоворота Толю выхожу в коридор. Там перемещаются пограничники и таможенники. При виде нашей компании понеслись веселенькие реплики.

- Толя, никак перышки идешь чистить...

- Толя, поищи между титек, там точно что то есть...

- Анатолий, в четвертом купе, потолще едет, ты бы ей в одно место заглянул, а тебя все на тощих баб тянет.

Толя с глупой улыбающейся рожей подталкивает меня в спину в направлении купе проводников.

Первой захожу я, отшвыриваю сумку и поворачиваюсь к толсторожему таможеннику. Этот гад, захлопнул дверь и приказал.

- Снимай трусы и поворачивайся.

Первым ударом ноги я точно врезала ему между ног и пока у него от боли на лоб лезли глаза, схватила за волосы, пригнула голову и и два раза коленом проехалась по физиономии. Потом отшвырнула на сидение, схватила руку и завернула за спину.

- Так чего ты от меня хотел?

- Пусти, мне больно...

- Я тебя сейчас изуродую, а на суде скажу, что в порядке самообороны, когда ты меня хотел изнасиловать, сломала тебе руку и ногу.

- Ты до суда не дойдешь...

- Тогда я начала.

Закручиваю ему руку и тут парень завопил.

- Все, все. Я все понял. Прости, пожалуйста.

- Это другой разговор. Запомни, мальчик, если меня или моих девочек хоть раз тронешь или обхамишь, я тебя посажу в тюрьму точно.

- Извини.

Я отпускаю руку. Толстомордый садится и трет руку, его лицо в крови, из носа течет красная струйка. Я подняла сумку и, пошарив в ней, вытащила платок.

- На, вытрись.

Он оттирает с лица кровь. По глазам вижу, что этот тип испугался.

- Ты кто, из милиции?

- Нет, - по роже вижу, что не верит. Черт, и зачем только полезла... Я рада, что мы договорились обо всем. Теперь я пойду на место, а ты все же вымой свою морду.