Операция «Дар»

Нашему замечательному разведчику, чье имя теперь уже стало легендой, шел в ту пору тридцать второй год. Он родился 27 июля 1911 года в маленькой деревушке Зырянка ныне Свердловской области, в крестьянской семье и был назван Никанором. Мальчика в детстве звали Никой. Уже юношей Кузнецов сменил свое имя официально на Николай. В 1926 году он окончил школу-семилетку в Талице, а затем поступил в Талицкий лесной техникум. К этому времени юноша уже был комсомольцем. Учиться ему было нелегко: после смерти отца на его плечи легли заботы о семье. В 1929 году Николай убедил мать Анну Петровну и брата Виктора вступить в числе первых в только что организованный колхоз «Красный пахарь». Все лето семья добросовестно трудилась на колхозном поле, а осенью на Николая обрушился тяжелый и несправедливый удар: нашлись бесчестные карьеристы, по чьим клеветническим наветам он был исключен из комсомола и техникума как сын… кулака! Но убежденность в своей правоте, глубокая вера в партию, в ее справедливость придали Николаю Кузнецову мужества. Юноша, воспитанный в беспредельной преданности делу коммунизма, не пал духом, выстоял перед нелегкими и для взрослого человека испытаниями.

Николай Кузнецов переезжает в город Кудымкар Коми-Пермяцкого национального округа и несколько лет работает здесь чертежником и техником-лесоустроителем топографического отряда при окружном земельном управлении. Уже в эти годы проявились его исключительные лингвистические способности. Он быстро овладел коми-пермяцким языком, хорошо изучил и немецкий — у бывших германских военнопленных, которых много осталось жить в этих местах после первой мировой войны.

В середине тридцатых годов Николай переезжает в Свердловск, работает в конструкторском отделе Уралмашзавода. Здесь в многотысячном рабочем коллективе окончательно формируется и зреет его характер. Работает много, напряженно, одновременно учится на вечернем отделении индустриального института и на курсах немецкого языка. Немецкие специалисты, работавшие на Уралмаше, уже тогда поражались, насколько свободно молодой человек владеет их языком. Выпускная комиссия индустриального института в 1936 году была поражена не только глубиной знаний Николая Кузнецова, но и тем, что дипломный проект он защитил на безукоризненном немецком языке!

Великая Отечественная война застала Николая в Москве. Он рвется на фронт, но получает один отказ за другим. Инженер одного из заводов, он даже в самые тяжелые месяцы войны не подлежал призыву в армию.

Наконец Николай прибегает к последнему аргументу: он свободно владеет немецким языком. В конце концов просьбу советского патриота удовлетворяют и после некоторой подготовки его командируют в распоряжение нашего отряда.

Летом 1942 года вместе с другими разведчиками Кузнецова перебрасывают в глубокий тыл врага. Но с парашютом приземляется уже не Кузнецов. Еще в Москве мы решили, что его главным оружием во всенародной борьбе с гитлеровскими оккупантами будут безукоризненное знание немецкого языка и мундир фашистского офицера. Знать об этом могли лишь считанные люди, этого требовала конспирация. Поэтому в списки отряда уральский инженер был внесен под именем Николая Васильевича Грачева.

Долгие недели Николай готовился войти в свою новую роль. А когда все было готово, из отряда разведчиков-чекистов выбыл Николай Грачев, а в городе Ровно появился обер-лейтенант Пауль Зиберт.

Николай вернулся в отряд для доклада. Последнее время он внимательно изучал все, что относилось к рейхскомиссару Украины, личному другу Гитлера Эриху Коху. Для этого он завязал обширный круг знакомств среди сотрудников рейхскомиссариата. Один из них обмолвился как-то, что Кох на несколько дней срочно уехал в Винницу.

Что за странная тяга к Виннице, тем более со стороны Коха, не любившего выезжать даже в Киев? К этому времени мы узнали и о поездке в Винницу из Луцка генерального комиссара Шене, а из Киева — генерального комиссара Магуниа.

Отправился в срочную командировку на несколько дней в Винницу и Житомир один из близких друзей обер-лейтенанта Зиберта и сотрудник СД майор фон Ортель. Перед отъездом он проговорился как-то о приезде рейхсфюрера[2]. Это означало многое. Петлицы с шитьем рейхсфюрера СС в фашистской Германии носил только один человек — Генрих Гиммлер! Но Гиммлер мог быть в Виннице только в одном случае: если там находился и Гитлер.

Собственно говоря, цепь умозаключений была уже замкнута. О простых совпадениях теперь не могло быть и речи. Никто из нас, чекистов, больше не сомневался, что ставка фюрера в Виннице или поблизости от нее. Оставалось лишь определить ее точное местонахождение, выяснить, что она собой представляет и как охраняется.

Для решения этих задач окольные пути уже не годились. Нужно было захватить человека, имеющего доступ в ставку Гитлера, иными словами, добыть «длинного языка» — хорошо осведомленного фашиста. Но как это сделать?