Операция "Дозор"

Море зябко ежилось. И доежилось - побежали к берегу белые-барашки. Здравствуйте - только вас не хватало! Теперь, если в течение дня и разгонит этот «дождь не дождь», на пляж не попасть: море не успеет утихомириться. И сиди на веранде с самого утра до самого вечера. А что сделаешь на веранде, хоть она и просторна, когда на ней целый отряд толчется?

Валерий Васильевич оба шахматных комплекта отдал девчонкам - их очередь готовиться к малой олимпиаде. Если говорить всерьез, то одна Капа Довгаль умеет играть. Остальные «гроссмейстерши» только ходы знают. Валерий Васильевич сам взялся тренировать их и надеется поднатаскать настолько, чтоб они на третьем ходу ферзей не зевали.

Орионовна на мальчишек насела: пишите домой. Каждого в отдельности предупредила: «Пока не сдашь конверт с письмом - никаких развлечений».

Забрускин доказывал, что он написал родителям о себе, когда сообщал почтовый адрес лагеря. Санька Багров говорил, что уже два письма отправил и даже брался вспомнить их содержание. Бастик Дзяк призвал в свидетели Ленку Чемодан для Грамот: она вместе со своим письмом бросила в почтовый ящик письмо Бастика.

Ничто не принималось во внимание.

- Ваши родители не обидятся, получив лишнее письмо, - убеждала Орионовна. - А когда сами станете родителями, приведете свой сегодняшний добрый поступок в пример детям. Как образец внимания.

- А я никогда не женюсь! - Олег Забрускин постучал по груди кулаком. - Никогда! Ни за что!

Орионовна усмехнулась:

- Ты не женишься, так другие женятся…

- Куда вы денетесь? - скривила губы Ленка. Сидит за шахматной доской, а слушает, что там мальчишки говорят.

Не отрывая мохнатых глаз от фигур, Капа Довгаль сказала. Ленке:

- У тебя ладья под ударом…

Если бы предложили, Пантелей сыграл бы с Капой пару тренировочных партий, но Валерий Васильевич не догадался предложить, а просить неловко. Неизвестно, что еще подумает, когда сам назовешься…

Пантелей в несколько минут настрочил страничку: жив, здоров, аппетит хороший, добавки дают сколько хочешь, в палате тепло и сухо, сквозняков нет, кино - через день, доктор строгий. Чуть что - сует термометр под мышку и трубку к груди приставляет: дыши, не дыши…

Мама такие письма любит, хоть десяток за день получит - не обидится, что все об одном и том же!

Отдав конверт Орионовне, Пантелей тянул шею, пытался разглядеть, что там делается на доске у Капы и Ленки.

А рядом тихо мучился Митя Янцевич. Уперся взглядом в тетрадный листок и чешет концом шариковой ручки под носом. Будет потеха, если невзначай перевернет ручку!

- И чего ты раздумываешь? - Пантелей покосился на Митино письмо. - Изложи, что есть, про наше житье. Дуй по распорядку дня - твоя мама спасибо скажет!

Митя снова склонился над листком, а потом повернулся к Пантелею:

- А скажи, тебе домой не хочется?

- Кому не хочется домой? - уклонился Пантелей от прямого ответа.

- Мне не так хочется, - одними губами сказал Митя. - Не так, как тебе. Мне невыносимо хочется.

- Преувеличиваешь ты, - отрубил Пантелей, хотя чувствовал: Мите по-другому хочется, но ведь нельзя поддакивать тому, кто распускается!

- Если бы я знал, как она там?

Пантелею стало жалко Митю:

- Хочешь, продиктую?

Предлагая продиктовать, Пантелей не думал, что Митя прямо поймет его слова. Рассчитывал, что взыграет Митино самолюбие, и он напишет матери, как надо. А Митя тряхнул головой:

- Диктуй…

Митя ни одного слова не оспорил. Все изложил, как диктовал Пантелей. Да еще в конце добавил: «Мамочка, мне так хорошо здесь, что две смены мог бы прожить в лагере!»

- Во ты дал! - весело одобрил Пантелей. - Так и надо. Незачем матери знать, что ты заскучал. Вот только не прочтет она все наоборот: раз про две смены заговорил, значит, маскирует, что и в одной худо?

Митя перечитал письмо и приписал: «Но ты на вторую смену путевку не покупай: я за одну отдохнуть успею».

Отдав письмо воспитательнице, Митя вернулся за стол, вырвал из тетради в клетку новый листок, широким и уверенным движением нарисовал на нем дугу.

- Что это будет? - поинтересовался Пантелей.

- У тебя - своя тайна, у меня - своя. Придет пора - открою…

Митя у середины дуги причертил несколько прямоугольничков, а за ними нарисовал маленькие деревца.

«Карта! - догадался Пантелей. - Бухта и наш лагерь!»

Не стал высказывать своей догадки, чтоб не спугнуть, продолжал молча наблюдать.

На карте появились горы, пирамидка, в которой Пантелей узнал условное обозначение вышки пограничников. Несколько длинных и поперечных штрихов - и по горам прошла электролиния.

- А для чего ты это составляешь?

- Да так. Все равно делать нечего!

- Ну да, так я и поверил, что твоя тайна - от нечего делать.

Митя повернул листок и беспечно сказал:

- Это я для памяти, если честно сказать… Буду в школе писать сочинение на тему «Как я провел лето», приложу для наглядности. Учительница похвалит. Пятерку поставит. Всему классу прочтет, как образец.