Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

Тут Муссолини обнаружил, что на него направлен объектив жужжащей кинокамеры. Смекалистые немецкие пропагандисты притащили с собой на фуникулере кинооператора, чтобы запечатлеть для грядущих поколений триумф Гран-Сассо. На кадрах появившегося вскоре киножурнала дуче в большом, не по размеру темном пальто и черной фетровой шляпе стоит перед отелем, с обеих сторон окруженный плотной толпой радостных немецких солдат. Сам Муссолини выглядит усталым и улыбается довольно вымученно.

Затем Муссолини пересек обдуваемое ветром плато и залез в «Шторьх». Пока он шагал к самолету, немецкие солдаты, а также некоторые итальянские карабинеры подняли руки в фашистском приветствии и прокричали «дуче!». Муссолини занял свое место на втором сиденье, сразу за кабиной пилота. Скорцени расположился в багажном отделении позади дуче. Всем пришлось сильно потесниться.

Примерно в 3 часа дня они были готовы лететь. Условия взлета напоминали отрыв от палубы авианосца: импровизированной взлетно-посадочной полосой служил спускающийся к глубокой пропасти склон длиной не более 180 метров. Герлах выжал из единственного 240-сильного мотора «Шторьха» полный газ, но машина не сдвинулась с места. Следуя указаниям пилота, несколько немецких солдат подтолкнули самолет, и Герлаху удалось тронуться. Затем по его сигналу люди отпустили «Шторьх», и он поскакал вниз по холму под приветственные крики военных. Летательный аппарат сильно тряхнуло, когда он прокатился по обломкам камней, которые невозможно было убрать.

Ближе к концу склона путь «Шторьха» пересекала узкая канава. В последний момент Герлах потянул штурвал на себя, и самолет приподнялся на пару сантиметров, уйдя немного влево, прежде чем снова уткнуться в землю. «В ту же секунду левое шасси снова ударяется о землю, – писал Скорцени, двумя руками уцепившийся за стальной каркас. – Машину снова тянет вниз, и мы устремляемся к самому обрыву. Нас уводит влево, и вот мы уже над краем бездны. У меня перехватывает дыхание, я зажмуриваю глаза в ожидании неизбежного конца. Ветер свистит у нас в ушах».

«Все продолжали что-то кричать, – вспоминал Муссолини последние мгновения взлета. – Кто-то махал руками; затем наступила тишина стратосферы». Радль, стоявший на часах возле багажа дуче, с тревогой наблюдал за тем, как «Шторьх» покатился вниз по склону, перепрыгнул через канаву и исчез за краем плато. «Колени у меня задрожали. Заходили ходуном, – вспоминал он. – Ноги не слушались. Я почувствовал, что падаю».

Радль рухнул на багаж. Зловещая тишина повисла над толпой, жадно прислушивавшейся к звукам двигателей «Шторьха». «Все напрасно, – подумал Радль, – они разбились».

«Шторьх» действительно летел прямо в пропасть. Но, вместо того чтобы попытаться сразу поднять нос вверх, Герлах, демонстрируя железную выдержку, сознательно удерживал летательный аппарат в угрожающем пике, чтобы набрать скорость полета, необходимую для того, чтобы самолет стал управляемым. Через несколько секунд ему удалось выровнять самолет. «Когда я открыл глаза, – вспоминал Скорцени, – Герлах уже совладал с машиной и медленно поднимал ее в горизонтальное положение». Радль и другие зрители возликовали, внезапно увидев «Шторьх», вновь вынырнувший у дальнего края пропасти. Позднее Штудент назвал этот взлет «шедевром» пилотажа.

Совладав с самолетом, Герлах спустился в долину и взял курс на юго-запад, на Рим, идя на высоте бреющего полета, чтобы его не обнаружила вражеская авиация. Пассажиры «Шторьха» смогли наконец вздохнуть с облегчением. (Герлах скрыл, что из-за перегрузки самолета двигатель не мог работать нормально.) Не долго думая, Скорцени положил руку на плечо Муссолини. «Теперь мы и вправду могли считать, – писал Скорцени позднее, – что операция по его спасению завершена».

* * *

Почти завершена. После примерно часового полета Герлах приземлился в Пратика-ди-Маре на две точки, левое колесо шасси сломалось при взлете. «Когда самолет остановился, – писал Скорцени, – оказалось, все прошло в лучшем виде. Нам сильно везло с самого начала и до самого конца нашего приключения». Штудент позднее ворчал: «Все могло закончиться катастрофой, потому что Скорцени настоял на полете в одном самолете с ними».

Скорцени и дуче быстро пересели на борт «хейнкеля-111» и вылетели в Австрию. Ненастная погода в окрестностях Вены создала летчику трудности при определении местонахождения города, но около 11 часов вечера ему все же удалось приземлиться в аэропорте Асперн. Затем двое мужчин направились в отель «Империал», где намеревались переночевать; на следующий день они планировали вылететь в Мюнхен, где Муссолини должен был встретиться с женой.