Операция «Экзосет»

— Вторжение на Фолкленды будет очень кстати, — сказал Фокс. — Оно поможет отвлечь людей от домашних проблем и занять их умы чем-то другим.

— Как в древнем Риме, — продолжал Фергюсон. — Хлеба и зрелищ вполне достаточно, чтобы толпа была счастлива. Еще чашечку чая?

Он налил Габриель еще чашку.

— И все-таки я не понимаю, какое отношение ко всему этому имею я? — спросила она.

— Ну, это очень просто. — Фергюсон кивнул Фоксу. Тот открыл папку, взял оттуда пригласительную карточку и подал ее Габриель.

Карточка была на двух языках — английском и испанском. Его превосходительство Карлос Ортис де Розас, посол Аргентины, приглашает мадемуазель Габриель Симон Легран на званый вечер с коктейлем с половины восьмого до восьми. Вечер состоится в аргентинском посольстве на Уилтон Кресент.

— Рядом с Белгрейв-сквер, — подсказал Фокс.

— Что, сегодня вечером? Невозможно. Я иду в театр.

— Это важнее, Габриель. — Фергюсон опять кивнул, и Фокс достал из папки черно-белую фотографию, которую положил на стол.

Габриель взяла фотографию. На ней был человек лет сорока в военном летном костюме, какой надевают летчики сверхзвуковых самолетов, и с шарфом на шее. В правой руке он держал шлем. Как и большинство летчиков, не очень высокого роста. Черные волнистые волосы, тронутые сединой на висках, спокойные глаза. На правой щеке шрам.

— Полковник Рауль Карлос Монтера, — пояснил Фокс. — В настоящее время — специальный военный атташе в посольстве Аргентины.

Габриель продолжала разглядывать фотографию. Ей казалось, что она смотрит на старого друга, на человека, которого давно и хорошо знает, хотя она была уверена, что никогда его не видела.

— Расскажите мне о нем.

— Возраст — сорок пять лет, — сказал Фокс. — Аристократ. Мать — донна Елена, занимает видное положение в обществе в Буэнос-Айресе. Отец умер в прошлом году. Семье принадлежат Бог знает сколько земли и чуть ли не весь скот в мире. Они очень богатые.

— И что же, при таком богатстве он — летчик?

— Да, в некотором роде он — одержимый. Научился летать в шестнадцать лет. Окончил Гарвард, получил степень по языкам, потом поступил на службу в ВВС Аргентины. Обучался в Королевских военно-воздушных силах в Крануэлле. Также проходил подготовку в ЮАР и в Израиле.

— И что очень важно, — заметил Фергюсон, отходя к окну, — он не похож на всех этих южноамериканских фашистов. В 1967 году вышел в отставку и отправился в Африку. Во время гражданской войны в Нигерии воевал на стороне республики Биафра. Совершал ночные полеты на «Дакотах» с Фернандо-По в Порт-Харкот. Задача не из легких. Потом он где-то познакомился со шведским аристократом, графом Карлом-Густавом фон Розеном. Республика Биафра купила у шведов пять учебных самолетов «Миникон». Он сам установил на них пулеметы и прочее. Монтера был одним из тех ненормальных, кто пытался сражаться на этих самолетах с египтянами и восточными немцами, летавшими на русских «МиГах». — Фокс подал ей еще одну фотографию. — Снимок сделан в Порт-Харкорте в самом конце войны.

На этой фотографии Монтера был в старой летной кожаной куртке времен второй мировой войны. Его волосы спутались, глаза смотрели печально, а лицо казалось усталым. Шрам на щеке выглядел совсем свежим.

Ей вдруг захотелось успокоить его, этого человека, которого она совсем не знала. Когда она положила фотографию, ее руки слегка дрожали.

— Так что я должна сделать?

— Он тоже будет там сегодня вечером, — ответил Фергюсон. — Что и говорить, Габриель, не многие мужчины могут устоять против вас, но когда вы пустите в ход все свое очарование, это вообще невозможно…

— Понятно, — перебила его Габриель. — Я должна затащить его в постель, упасть на спину, думая в это время об Англии и надеяться, что он скажет что-то важное о Фолклендах?

— Довольно прямолинейно, но в общем близко к истине.

— Сукин вы сын, Чарльз, — заявила она, встала и взяла свой хлыст.

— Вы это сделаете?

— Думаю, да. Эту пьесу я уже видела раньше. Кроме того, если говорить честно, этот ваш Рауль Монтера заинтересовал меня.

Дверь за ней закрылась. Фокс налил себе еще чая.

— Думаете, она сделает это, сэр?

— О да, — ответил Фергюсон. — Она любит играть в этом театре жизни, наша Габриель! Что вы знаете о ее прошлом, Гарри?

— Они с Тони были женаты что-то около пяти лет?

— Правильно. Папа у нее француз, мать — англичанка. Они развелись, когда Габриель была еще совсем маленькой. Она изучала политэкономию в Сорбонне, потом еще год училась в колледже Сент-Хью в Оксфорде. С Вильерсом познакомилась на майском балу в Кембридже и вышла за него замуж. Это лучше, чем получить работу в каком-то там колледже. Сколько раз она на нас работала, Гарри?

— Непосредственно через меня — только однажды, сэр. И еще четыре раза через вас, сэр.

— Да, — кивнул Фергюсон, — она — блестящий лингвист. Но грубая работа не для нее, как физическая, так и всякая другая. Она настоящая моралистка, наша Габриель. Где сейчас ее семья?