Операция «Элегия»

– М-да, эта английская находка требует отдельного осмысления. Внимание, Истомин, никаких резких движений не предпринимать. Нужно думать, анализировать и сопоставлять. И никаких поспешных выводов.

По недовольному лицу майора можно было прочесть, что думать можно и вечность, но нужно было и действовать, и действовать срочно…

* * *

Внезапно дверь отворилась, и в помещение вошла капитан Ципок. Ермолай не успел еще уснуть. Женщина закрыла дверь на ключ и решительно прошла к раскладушке. Села на краешек и, широко улыбаясь, изрекла:

– Может, поцелуемся, милый Ермоша?

Ермолай моментально ощутил запах ее фирменных духов.

«Да она алкоголичка, – внезапно и раздраженно решил он. – Да и зеленые глаза у нее хоть и красивые, порой просто огненные, но отдают неким внутренним холодом и… еще непонятно чем».

Одновременно в его памяти возникли незабываемые и изумительные минуты близости с этой женщиной! Полученное сладостное наслаждение и чувственное удовлетворение!

Ципок положила свою руку на мужскую грудь, слегка потормошила ее и игриво бросила:

– Мне раздеваться?

Ермолай хотел вымолвить «да». Но… Вдруг, и совершенно почему-то необъяснимо, представил ее в объятиях пропахшего табаком, худого генерала Иванова или еще кого-то. На душе моментально стало брезгливо и неприятно, в голове тупо застучало:

«Шлюха, шлюха она!».

Дабы не выдавать своего эмоционального состояния, сделал страдальческое выражение лица и вымолвил:

– Я очень устал, и меня мучает один вопрос.

Милая, томно-призывная улыбка слетела с женского лица.

– Какой? – спросила Ципок стальным голосом.

– Как я буду сдавать золото на Урале, ведь одного слитка у меня не хватает. По законам военного времени мне грозит двадцать пять лет тюрьмы, в лучшем случае, штрафной батальон.

– Это горе не беда, – усмехнулась капитан. – Если до отправки в лаборатории не закончат анализ, то на Урал его переправят самолетом. А в ящик вместо слитка положи что-нибудь, ну, скажем, кирпич или еще что-то в этом роде. Ну, ты же знаешь, как это делается.

– Нет, не знаю, – строго изрек Ермолай. – Ранее у нас всегда все делалось по инструкции.

Очевидно, этот ответ совсем не понравился Ципок. Возможно, она угадала его душевное состояние. Женское лицо удивительно быстро стало жестким, глаза какими-то непроницаемыми. Глядя прямо на Сергеева, она, казалось, смотрела сквозь него. Ермолай неприятно поежился.

Незнакомым, неприятным голосом Ципок вымолвила:

– Ермоша, не надо ссориться со мной. Запомни, нельзя отказывать женщине в любви. На первый раз я тебя прощаю, но это в первый и последний раз. Заруби себе на одном месте.

По спине Ермолая пробежали мурашки. Еще более зловеще Ципок продолжала:

– И еще запомни, Ермоша, если выйдешь живым из нашей операции, будешь помнить меня всю оставшуюся свою жизнь.

Капитан улыбнулась-оскалилась, сделала резкое, импульсивное движение корпусом. Быстро, формально поцеловала Ермолая в щеку, встала и решительно направилась к выходу.

«Какая она все же разная, – поежившись, подумал Ермолай, вдруг неожиданно пришла мысль. – А может она действительно влюбилась в меня, а я ее отталкиваю?! Переспать-то хотят с ней многие, но она же человек, женщина, хочет любить… Правда, что она могла найти во мне? Хотя, любовь слепа… – в голове пульсировали самые разные, порой противоречивые мысли, вспомнил и о слитке. – А что, если, прикрываясь работой, Ципок все же элементарно украла слиток? Она воровка! Надо было мне передачу слитка оформить, как следует. А теперь, получается… Я соучастник воровства… Она меня просто использовала… Опять же, если выйдешь живым… К чему это?» – как-то неприятно засосало под ложечкой…

* * *

Восточная Пруссия, вилла в Штейнорте, резиденция рейхсминистра Риббентропа…

Риббентроп вызвал в свой кабинет полковника Шульца и спросил о результатах поисках Рэма.

– К сожалению, результатов нет, – теребя в руках неизменную черную папку, хмуро выдавил Шульц.

– Почему, к сожалению? – автоматически спросил Риббентроп, прислушиваясь к звучащей в кабинете мелодии Вагнера.

– Потому что с исчезновением Рэма реализация операции «Золото Северной Пальмиры» бесперспективна.

«Этот недалекий болван прав, – недовольно подумал Риббентроп. – На операции придется поставить крест».

Он был невысокого мнения о Шульце, до изворотливого и коварного Рэма ему было ой как далеко. Хотя, лично для него, Риббентропа, может это и к лучшему.

– Может, объявим официальные поиски? – спросил Шульц.

«Нет, он определенно болван. Кто официально ищет разведчика?» – возмущенно подумал Риббентрон, но быстро взял себя в руки, тихо бросил:

– Это исключено. Вы свободны.

– Прошу прощения, какие будут указания по операции «Золото Северной Пальмиры»?

– Пусть все идет по намеченному плану, – недовольно и резко бросил изменившийся в лице Риббентроп.

Шульц явно хотел что-то еще спросить, но, видя состояние шефа, лишь слегка кивнул головой, четко, по-военному, развернулся и решительно направился к выходу.

А изрядно раздосадованный Риббентроп глубоко задумался: