Операция 'Энтеббе'

чай, бананы, хлеб, масло, яйца и даже картофель. Иди Амин, поощренный нашими аплодисментами, произнес длинную речь.

"Палестинцам должно быть предоставлено право иметь собственное государство, - сказал он. Сионисты и империалисты лишают их государства". Он рассказал о своей недавней поездке в Дамаск;

он посетил там еврейскую общину и заверял нас, что с евреями Дамаска обращаются хорошо. "Не беспокойтесь о них, - сказал он, - сирийцы присматривают за ними и удовлетворяют все их нужды".

С ним были врач и медсестра. Они спросили, есть ли среди нас больные или нуждающиеся в медицинской

помощи. Врач был похож на араба, и несколько человек сказали, что он палестинец. Он осмотрел несколько больных, но очень поверхностно и наскоро. Один из пассажиров - Соломон Рубин - страдал сердечной недостаточностью: врач дал ему несколько таблеток аспирина.

Всю ночь нас охраняли двое похитителей с автоматами. Я заметила, что немцы - мужчина и злобная женщина - ни на минуту не присели. Немец не расставался с автоматом, который раньше был спрятан у него под пиджаком, на спине. Таким способом он пронес его в самолет в Афинах.

Все похитители были хорошо вооружены и явно намеревались довести до конца начатую операцию. У немца, как я уже сказала, был автомат, остальные в одной руке держали пистолеты, в другой - ручные гранаты. Террористы и угандийцы были, по-видимому, в прекрасных отношениях. Перед сном нас предупредили, что каждый, кто попытается перейти запретную линию, будет убит на месте.

Угандийские солдаты были размещены по крайней мере в 20 ярдах от нас. Судя по нашим впечатлениям, они помогали террористам нести охрану.

После того, как нас привезли в Энтеббе, похитители получили подкрепление. К ним присоединились еще двое, с виду палестинцы. Кто-то сказал, что это члены местного отделения НФОП в Кампале. Во всяком случае, вооруженные террористы вместе с угандийскими солдатами, которые окружали нас и, повидимому, сотрудничали с террористами, пресекали любую попытку к сопротивлению.

Иди Амин снова посетил нас. Он сказал, что делает все, что в его силах, чтобы добиться освобождения пожилых людей, инвалидов и матерей с маленькими детьми. Под конец он заявил, что похитители решили освободить 40 человек, но он уговорил их освободить 48.

В течение всего времени, что мы находились в здании аэровокзала, мы ни разу не видели французского посла и вообще никого, кроме наших похитителей, Иди Амина, его телохранителей и африканской обслуги.

Вторник был грустный, мучительный. Вечером, как раз перед ужином, появился немец со списком в руках. Когда он стал его оглашать, на четвертой или пятой фамилии стало ясно, что фамилии - только израильские. Люди, которых он вызывал, брали свои вещи и переходили в другую комнату. Многие плакали. Мы, оставшиеся в прежнем помещении, чувствовали себя прескверно. Это была ужасная сцена - этот немецкий акцент и селекция!

83 человека ушли. Через несколько минут за ними пошел Иди Амин. Мы не слышали всего, что он говорил, - только обрывки фраз. Несколько раз он сказал на иврите "шалом". Когда он кончил, израильтяне захлопали, Это была ужасная ночь, хотя и я, и многие другие знали, что скоро будем освобождены.

В среду, то есть вчера, мы уже знали, что для нас все позади. Амин опять посетил нас. Мы, счастливцы, которых должны были освободить, готовились к отъезду. Иди Амин подал каждому руку, пожелал приятного путешествия и опять заверил нас, что он наш друг.

Французская монахиня, которая была в списке освобождавшихся, заявила протест. Она хотела остаться, чтобы вместо нее освободили кого-нибудь другого - пожилого человека или инвалида. Еще одна француженка, лет 55, предложила то же самое. Но очень скоро стало ясно, что список окончательный и пересмотру не подлежит.

Нас привезли на автобусе во французское посольство, где уже ожидал посол. Тут мы и увидели его в первый раз. Он пожал нам руки, нас угостили апельсиновым соком, затем перевезли в новый аэропорт и посадили в самолет. Вот и все. Через 9 часов полета

мы прибыли в Париж. Для нас все было позади.

Для нас - но только для нас. Никто из вернувшихся не знает, что там происходит сейчас и какова будет судьба тех, кто остался. Ясно, что похитители способны на все: свыше двухсот заложников находятся в их руках.

Моше Перец, израильский студент-медик, продолжал свои записи и в четверг.

8.00. Обычное времяпрепровождение: завтрак, стирка одежды, дети на лужайке, домашний арест.

12.00. Появляется Амин в военной форме вместе с сыном и сообщает, что пока что переговоры провалились из-за упрямства израильского правительства. Он говорит, что ведет переговоры с правительством Израиля через своего хорошего друга, полковника Бар-Лева, и что ему удалось продлить срок ультиматума до 11 утра в воскресенье. Израильтяне угнетены;

они тихи, печальны, разговоров мало - каждый погружен в себя. Дети играют по-прежнему.