Операция 'Энтеббе'

Перес знал израильскую армию с первых дней ее существования; ему рассказывали верившие в него командиры о своем недовольстве слишком медленным ходом обсуждения в парламенте; работал он также и с экспертами по антитерроризму. К пятнице он составил собственное мнение по поводу террористов, освобождение которых являлось частью платы за свободу заложников.

О действиях Переса докладывали премьер-министру. Вот краткая сводка того, что делал в эти дни генеральный штаб.

Прежде всего он следил за развитием событий с момента похищения самолета. Правда, в начале недели никто и не думал о том, чтобы лететь в Энтеббе. Министр обороны консультировался с начальником генерального штаба Гуром, а тот, в свою очередь, совещался со своими подчиненными, пока правительство развивало дипломатическую деятельность.

В первую ночь, когда похищенный самолет был на пути в Уганду, специальная комиссия непрерывно следила за его курсом. Похитители ответили Каиру, что направляются в Амман. Когда вместо этого самолет приземлился в Уганде и стало очевидно, что он там останется, генеральный штаб приступил к оперативному планированию.

По мере того, как дипломатический процесс заходил в тупик, а дилемма, стоявшая перед правительством, по-прежнему оставалась неразрешенной, интерес к военному варианту усиливался. Когда террористы

объявили свои условия, один из старших чиновников министерства обороны сказал:

- Дело кончится тем, что военные опять спасут политиков, как это было в Шестидневную войну и в войну Судного дня.

Премьер министр Рабин резко ответил:

- Я жду продуманного, четкого и осуществимого военного предложения. Меня не интересует ваша военная философия. Мне нужны факты, а не теория.

В полдень, во вторник, спустя 48 часов после похищения, начальник штаба был вызван на срочное совещание в Иерусалим. Он понимал, что речь пойдет о возможности использования армии, и дал указание всем командирам быть наготове. Гура спросили, возможно ли провести военную операцию, и он ответил:

- Такая возможность существует.

Вернувшись в свой кабинет в Тель-Авиве, Гур приказал своим подчиненным прибыть вечером в генеральный штаб, чтобы подготовить конкретные предложения. Его поддерживало также давление "снизу", исходившее от бригадного генерала Дана Шомрона и пехотинцев бригады "Голани" - людей, повседневно имеющих дело с террористами, переходящими границу. Именно им предстояло осуществить военную акцию. Они типичные израильские солдаты, и философия их так же стара, как борьба за существование Израиля.

"Знайте, за что вы боретесь, и любите то, что вы знаете" - изречение, повторявшееся с ранних времен еврейского Сопротивления, которое принес с собой Орд Вингейт, позаимствовавший его, в свою очередь, у Оливера Кромвеля. Вингейт был британским специалистом по партизанской тактике во времена Второй мировой войны. Борьба евреев за создание Израиля, в которой он принимал участие, была наполнена для него таким же смыслом и величием, как и события, описанные в Библии. Его именем был назван первый военизированный тренировочный лагерь.

Англичанин, отрекшийся от колониальных взглядов, организовал из еврейских поселенцев летучие ночные отряды для защиты от арабских убийц. Влияние школы Вингейта сказалось и на проведении операции "Энтеббе". Бывший начальник военно-воздушных сил Израиля Эзер Вейцман, анализируя операцию, писал о Вингейте: "Мне довелось встретить одного из наиболее ярких людей в длинной истории наших войн; этот человек появился у нас по рекомендации моего дяди Хаима (одного из основателей современного Израиля - Хаима Вейцмана)... Он гораздо больше походил на миссионера, чем на офицера Британской империи, и мог часами разговаривать о Библии. По-моему, у него была какая-то мистическая, глубоко личная связь с еврейским народом и Израилем".

Генеральному штабу было ясно, за что придется сражаться в Энтеббе, - за право каждого израильтянина путешествовать где угодно без всякого страха и, в конечном итоге, за право граждан всего мира свободно решать, где и как им жить. Обсуждение предстоящей операции сосредоточилось на двух моментах: 1) как победить врагов этой свободы выбора; 2) можно ли считать заложников солдатами в этой борьбе.

В среду начальник генерального штаба вызвал к себе нескольких офицеров с требованием представить ему план конкретных действий. На первый взгляд эти планы казались вполне реальными. Но при более детальной проверке каждый из них обнаруживал по меньшей мере одно слабое звено.

- Эти планы не дают даже минимального шанса на спасение заложников, так что я не могу их рекомендовать, - сказал начальник штаба.

Офицеры удалились, разочарованные; однако, когда потоком хлынули новые данные, они воспрянули духом и принялись составлять новые проекты. День и ночь они работали в генштабе и в штаб-квартире старшего офицера парашютных войск Дана Шомрона.