Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Нагиб надеялся, что Омар присоединится к нему в Луксоре, и проклинал себя за то, что позволил ему пойти своей дорогой. Если Омар хотел вовремя попасть в Каир, он должен был сесть на этот корабль, но Омар на борт не взошел. Так что Нагиб в одиночестве продолжил путь, один на один с загадочным грузом. Двое суток длится путешествие вниз по Нилу, и именно ночи предоставляют время для раздумий. И чем больше думал Нагиб об их заказчике и его методах ведения дел, тем больше убеждался в его непорядочности. Принадлежал ли он тадаману или нет, любил он Египет или нет, он подло воспользовался их положением, втянув их за деньги в опасную игру, в которой сам проиграть не хотел. Если все пойдет по плану, завтра он получит свой груз в целости и сохранности, им же даст их «чаевые». В противном случае он останется тем, кто он есть, — торговцем специями без имени и адреса.

Эта цепочка рассуждений привела Нагиба к мысли о том, что же случится, если аль-Хуссейна не окажется в условленном месте. Допустим, все пройдет удачно, но что делать с ящиками, если аль-Хуссейн не придет? Волнение вновь охватило Нагиба, переросло в гнев, и в ночь перед прибытием в Каир он набросился на один из ящиков с кинжалом. Наконец он смог отогнуть пару досок. Ничего не было видно, но он почувствовал мешковину и воткнул кинжал в ткань. Из отверстия посыпался белый порошок. Опиум!

То, о чем уже несколько дней догадывался Нагиб, чего он боялся, подтвердилось: Али ибн аль-Хуссейн использовал их патриотизм и веру в своих грязных целях. Если этим занимается тадаман, он, Нагиб эк-Касар, не хочет иметь с ним ничего общего. Вновь заколачивая ящик, стараясь остаться незамеченным, Нагиб, которого трясло от страха, пытался понять, как аль-Хуссейн вышел на них, почему именно их он избрал для своего поручения. Но решения головоломки он не находил.

Зато тысячи других идей носились в его голове. Как теперь ему вести себя, узнав правду? Мошенник был в его руках, это правда. Он мог шантажировать его, требовать денег за собственное молчание, мгновенно разбогатеть. Почему не разделить товар пополам? Но тогда аль-Хуссейн выдаст его англичанам, а это означало конец.

Дрожа, Нагиб вдыхал ночной воздух. На берегу светились огни Бени-Суэйфа. Как можно дать понять аль-Хуссейну, что Нагиб знает о содержимом? Тонкого намека будет достаточно, чтобы аль-Хуссейн встревожился и повысил оплату опасного предприятия.

Явным препятствием были жесткость, эгоизм и коварство аль-Хуссейна, которыми он добивался своих целей. Конечно, Нагиб эк-Касар был жалким насекомым по сравнению с разбойником и окажется в проигрыше в их поединке. Но затем Нагиб вспомнил историю с консулом Мустафой Ага Айатом и помощником мудира, произошедшую в Берлине. Они недооценили его; он же незаметно заполучил копию фрагмента надписи. Вероятно, они до сих пор радуются его непроходимой глупости.

Полный неуверенности и сомнений, на следующий день Нагиб прибыл в Каир, где его ждал аль-Хуссейн с кучкой своих лакеев. Несмотря на жару одетый по-европейски, не исключая белого воротничка-стойки и бабочки, что предавало ему несколько смешной вид, аль-Хуссейн вновь продемонстрировал свою надменность, не поприветствовав и не поблагодарив исполнителя.

Это обидело Нагиба, и если до этого момента он еще сомневался, как вести себя, то теперь уверенно заметил, что не согласен с суммой вознаграждения, ведь в конце концов он знает, о чем говорит, задание могло стоить ему жизни.

Али ибн аль-Хуссейн сделал вид, что не услышал слов Нагиба. Намного сильнее он казался обеспокоенным отсутствием Омара. Он кричал, называя его ненадежным типом и не принимая объяснений Нагиба, он грозился продемонстрировать всю силу своего кнута, если Омар не объявится в течение следующих дней.

Ящики были погружены его слугами на высокую повозку, запряженную ослами, какие тысячами катились по улицам старого города. Али сел в экипаж и направился в сторону, противоположную движению повозки. Нагиб задумался, за кем ему последовать.

Что было важнее: узнать, где скрывается аль-Хуссейн или где он прячет опиум? Наконец, он выбрал первое, рассудив, что, зная, где находится аль-Хуссейн, он всегда сможет проследовать за ним к его складу.

Экипаж медленно продвигался по запруженным улицам. На правом берегу к пешеходам и экипажам добавились автомобили и повозки, запряженные ослами и мулами, так что о продвижении вперед фактически можно было забыть. Нагибу не составило большого труда последовать за экипажем. На Мидан эль-Тарир, где пересекаются крупнейшие улицы города, аль-Хуссейн повернул на восток, вновь сменил направление на Мидан аль-Фалаки и направился к вокзалу Баб эль-Луг, обогнув его слева и продолжив движение на юг.