Операция «Фауст»

Не сговариваясь, они зашли в кафе, которое облюбовали с недавних пор. Здесь было малолюдно, подавали хорошее вино и пирожные без карточек.

– Как зовут Бера, не помнишь?

– Алоис… Армин… Нет… Анатоль!

Через неделю Элеонора, покосившись на подружку, занятую подсчетами, шепнула Йошке:

– Я передала Беру твою просьбу.

– Он ничего не сказал?

– Нет. Только забыл шляпу. Пришлось окликнуть его.

– Встретимся в нашем кафе. Я приду после того, как увижу Бера.

17 часов – было как раз то время, когда после смены Бер мог без спешки доехать до ратуши. Йошка купил в газетном киоске «Дейче иллюстрирте», поискал пустую скамью в сквере перед Новой ратушей. Вдруг прямо к нему подошли двое в шляпах и плащах из черного кожаного заменителя.

– Ни с места! Полиция! – Один из них показал жетон на стальной цепочке.

Йошка похолодел. Неужели донес Бер? Но он же не знает его в лицо!.. Могли допросить Элеонору, и та, разумеется, нарисовала точный портрет Йошки.

– Документы! – рявкнул полицейский.

– Нельзя ли повежливей?

– Проверка, – снизил тон верзила, разглядев бело-красную ленточку Железного креста на бортике френча и другие награды.

Йошка подал солдатскую книжку со штампом остановки в Розенхейме. Полицейский молча полистал ее.

– Зачем приехали в Мюнхен?

– Здесь живет моя подружка.

– Успеха, фронтовичок.

– Спасибо, – не очень вежливо буркнул Йошка и опять уткнулся в газету.

Вскоре он увидел высокого худого человека в больших круглых очках. Оглядываясь, Бер искал его. Йошка поднялся, медленно подошел к Беру, кивнул на скамью.

– Сядем, я давно жду вас.

Бер хотел положить шляпу рядом, но не решился, оставил в руках.

– Я встречался с Мариной Васильевной. Она послала вам поклон и подарок. Его передам в другой раз.

– Как мама?

– Ничего, поправилась. Даже стала работать.

– Вот как! Неужели пошла в услужение к… – Бер замялся.

– Нет, к немцам она не пошла.

– А вы кто?

– Я по отцу чех. Для нас немцы то же самое, что и для вас.

– Простите, не понял.

– Тут и понимать нечего. Не мы, а они пришли к нам и заставили жить по своим порядкам.

Не спеша Йошка рассказал все, что знал о матери Березенко, о том, как жила она в Киеве, который в дни оккупации почти что вымер. Тут Йошка как бы невзначай упомянул о том, как Толя Березенко двенадцатилетним мальчиком тонул в Днепре на островах.

– Это могла знать только мать, – насторожился Бер.

– Она и рассказывала, поскольку мы – ее друзья.

– Кто «мы»?

– Да вы и сами догадываетесь.

– Что еще вы знаете обо мне?

– Чего не знают немцы, но известно лишь матери, – об этом вы хотите спросить?

– Ну, хотя бы…

– В институте вы ухаживали за Оксаной Полищук. Так она сейчас в Челябинске, работает на одном из военных заводов. Сказать, как она выглядит?…

– Н-не надо, – заикаясь, вымолвил Бер. – Чего вы хотите?

Сопоставив факты, Березенко решил, что Йошка не враг. Пора идти на откровенность.

– Чего хочу? – переспросил Йошка и прямо посмотрел в глаза Бера. – Хочу понять: по-прежнему ли вы наш человек?

– А если я сообщу о вас в гестапо?

– Значит, подпишете смертный приговор и себе. Ни мать, ни Родина вас не простят.

– В таком случае вы должны знать еще одного человека…

– Я знаю его.

Бер бросил вопросительный взгляд на Йошку:

– Как его зовут?

– Грач.

Наступило долгое молчание. Йошка достал из внутреннего кармана письмо – одно из нескольких. Его писала Марина Васильевна в Киеве. Кружным путем шло оно к адресату: от Грача к партизанам, затем самолетом в штаб партизанского движения, оттуда в разведуправление Красной армии, от Волкова к Павлу и Йошке… Пока Березенко читал, Йошка наблюдал за ним. Тот протирал запотевавшие стекла очков, отрывался от чтения, снова возвращался к письму, наконец проговорил:

– Здесь странная просьба: полностью доверять человеку со шрамом на левой руке. Это вы?

– С этим человеком я сведу вас позже. – Йошка посмотрел на часы. – Когда и где нам удобнее встретиться?

– Мне трудно было вырваться в Мюнхен. Сейчас я живу в Розенхейме, выполняю срочный заказ.

Йошка вскинул брови:

– Где в Розенхейме?

– В пансионе фрау Штефи.

– Кто вас поселил туда?

– Арбайтсфюрер Лютц.

– Он за вами следит?

– Это одна из его обязанностей. По-моему, он давно знаком с Францем Штефи – сыном хозяйки.

– Когда вы бываете дома?

– Я приезжаю поздно.

– Хорошо. О нашей следующей встрече я сообщу вам особо. Прошу ничему не удивляться!

6

Известие о том, что жилец из мансарды не кто иной, как Бер, заставило Павла задуматься. Получалось как в сказке, а это настораживало. Но когда он поразмыслил, то пришел к выводу – ничего страшного пока нет. Арбайтсфюрер, очевидно, знал Франца давно, потому и поместил к нему своего подопечного. Франц должен следить за жильцом. А то, что в лагере военнопленных встретился именно Артур Штефи и тот указал адрес своей матери, – это чистая случайность, какая может произойти в жизни.

Тем не менее Павел попросил Йошку подробней расспросить служанку о жильце из мансарды.